Сергей Носов о себе и грибах

Верность грибам я доказал делом: в каждом моем романе так или иначе речь заходит о грибах.

Роман «Хозяйка истории» («Амфора», 2000):

«Невероятно, но факт: цивилизованные американцы безрассудно пренебрегают миногами, ошибочно относя их к червям. Впрочем, после всего, что мы узнали об отношении американцев к белым и другим съедобным грибам, удивляться уже ничему не приходится».

Роман «Член общества, или Голодное время» («Амфора», 2001):

«Итак, был октябрь. Похолодало. У выхода из метро еще продавались грибы. Прошли белые, красные, сыроежки прошли. Шли зеленухи. Власти попугивали радиацией, но торговцев грибами не трогали, — это называлось поощрением частного предпринимательства. Разложенные по кучкам на газетах реформаторского направления (иные в киоски не поступали) зеленухи смущали народ своей подозрительной зеленоватостью. Народ перестал улыбаться».

Роман «Дайте мне обезьяну» («Олма-пресс», 2001):

«…Настоящее творение невидимо для большинства. Это как, представим, грибница (да, Косолапов грибник) — скрытая под землей, невероятно сложная в своей изощренной простоте, многоканальная, разветвленная, прихотливо сплетенная — вот гордость Создателя, вот натуральное чудо! — а то, что мы принимаем за гриб — всего лишь внешнее тело, отросток, предназначение которого быть съеденным; публика скушает все».

Там же:

«Нашли странный гриб с пушистой шляпкой на толстой ножке, в котором Борис Валерьянович Кукин со свойственным ему всезнайством опознал гриб каштановый, чему, впрочем, не очень поверили, поскольку каштанов поблизости не наблюдалось…»

Роман «Грачи улетели» («Лимбус-пресс», 2005):

«Год назад в Петербурге Дядя Тепа, Леня и Майя едва не продали неким арабам термос опяточной муки — сей грибной порошок выдавался за “высокотехнологичный секретный материал”, “катализатор”, необходимый в ядерной промышленности, — дело в том, что опята, собранные в Лужском районе, заметно фонили (~ 40 мкр/ч)…»

А вот эпизод из «Трубы» («Звезда», №11 за 2004; жанр: «остатки романа»):

— А что, бабуль, грибы-то еще не перевелись в округе?

— Повтори, милок, не расслышала.

— Грибы, говорю, несешь — не перевелись еще в округе?

— Грибы?.. Не-е, грибы, у нас много грибов.

— Собираете, значит.

— А то как же, не собирать... Ясно дело, собираем... Как же не собирать, когда есть?

— И что, белые есть?

— А?

— Белые есть, спрашиваю?

— И белые и не белые. Какие хош. Хош подосиновик, хош подберезовик... Скоро грузди пойдут. Какие хош, все собираем.

— А лисички?

— А как же, лисички. И лисички и не лисички. Кто места знает, что хош соберет.

— Taк ведь рано же еще.

— Сказал рано... Да где же рано, когда мы с апреля уже?..

— Грибы собираете?

— А то нет. За сморчками идем.

— За сморчками?

— И за строчками. Еще снег не сошел, а мы за сморчками... И за строчками… На проталинке видишь сморчок... А то как же... Их много.

— Что-то я не помню, чтобы за сморчками ходили.

— Дак вот принимать стали — и заходили.

— Я и не отличу строчок от сморчка.

— Дак ты ж не сдаешь... Откуда тебе знать... А кто сдает, сразу скажет... Строчок... Сморчок... Они же, строчки, будут как за кило? Восемьдесят копеек, свежие-то... А сморчки, те дороже, те рубль.

— Недорого.

— Свежие! Сушеные двадцать рублей за кило... сморчки.

— А строчки?

— У строчков серятина есть, те дешевле.

— Какая серятина?

— А ты зачем спрашиваешь? Ты же сам грибовар.

— Кто, кто?

— Иван Пихто.

— Какой грибовар?

— А ждем какова. Вон, вишь, грибовар требуется.

— А я при чем?

— Ты и есть грибовар.

— Я не грибовар.

— А кто ж, как не грибовар? Я же помню тебя грибоваром. Опять приехал.

— Да нет, я не грибовар. Я другой.

— Грибовар, грибовар. Не рассказывай. Я же помню тебя грибоваром.

— Иди, бабуля, сдавай грибы. Я тебе не грибовар никакой.

— А спрашивает. Сам грибовар, а спрашивает. Думает, не узнала.

— Узнала, узнала.

— Грибовар и есть грибовар. Что я грибовара не помню?

— Грибовар, грибовар. Иди.

— А не грибовар, говорит. Я ж вижу, грибовар. Опять приехал.

Помимо вышеуказанных сочинений я написал еще некоторое количество рассказов и пьес (книги «Внизу, под звездами», 1990, «Памятник Во Всем Виноватому», 1994 и др.), а также поучаствовал в поэтической антологии «Поздние петербуржцы». Никогда не забывал о грибах.

«Архитектурные излишества» — мой ранний рассказ (1983); по свойственному молодости легкомыслию я, к сожалению, в этом тексте позволил себе обойти грибную тему.