Юрий Сабанцев о себе и о грибах

Сабанцев Юрий Константинович – 1945 года рождения, коренной ленинградец, ныне петербуржец. Образование высшее техническое. Почти всю сознательную жизнь проработал в Ленинградском Политехническом институте. С наступлением перестройки спятил (по мнению ближайших родственников), и занялся переводами английских стихов и сказок. Издал книгу переводов Эдварда Лира – самую полную на русском языке. В восьми томной «Антологии мировой детской литературы», изданной «Авантой+», Эдвард Лир представлен моими переводами. В переиздании «Книги Матушки Гусыни» издательство «Радуга» поместило и мои варианты переводов других стихов. Перевёл «Охоту на Снарка» Льюиса Кэрролла, «Книгу о котах» Томаса Элиота, три сотни стихотворений Хилэра Беллока, около пятисот лимериков разных авторов, три сотни стихотворений из «Книги Матушки Гусыни», стал поневоле писать лимерики и сам. Перевожу «Книгу юмористических цитат» Фреда Меткалфа. Ищу издателя. Иллюстрации к «Книге о котах» есть.

Пишу палиндромы, сказки (три штуки напечатаны в 2003 году в Exlibris’e), рассказы, короткие пьесы.

Сотрудничал с «Петербургским Книжным Вестником» до его разорения. Довольно регулярно печатаюсь в «Известиях».

Известен во многих печатных органах как очень скандальный тип, ибо обладаю отвратительной способностью сразу видеть чужие ошибки и указывать на них. За что, в принципе, получаю по башке и сам – на книгу Лира две разгромных рецензии (в том числе Михаила Лукашевича в «Русском Журнале»). Свою точку зрения на переводы стихов частично высказал в рецензии на «Единорога».

Совсем краткие размышления об отечественных грибах, их собирании и приготовлении

Не знаю благороднее занятия, чем собирание грибов, или как называл его наш патриотический писатель, – грибной охоты. Благородней не в том смысле, что предаваться ему должны особы голубых кровей в роскошных своей простотой одеяниях от лучших мировых модельеров, а в том, что обычная красная кровь рядового грибника, облачённого в давно подлежащую выбросу куртку и хлопающие по икрам резиновые сапоги, закипает в жилах, когда он встречает в укромном местечке гордый боровичок, аккуратно выкапывает его атласную ножку-бочечку из листьев, сучков, прелой хвои и наваристой лесной почвы, и благоговейно срезает с тихим скрипом гриб под самый корешок... Как готовить? Да как угодно, ибо испортить белый гриб готовкой нельзя. Напротив, любое блюдо может быть облагорожено белыми грибами.

А подосиновики? И те чудо хороши, – хотя и не очень приличны на вид, если дать свободу вольной фантазии, – которые стоят в ещё не раскрывшихся шапочках, но и те, которые уже выросли в полукилограммовых гигантов в огромных красных широкополых шляпах, ничуть не хуже. Синие на срезе, не от страха, а от желания напугать руку с ножом. Тщетно, – на сковородку!

Подберёзовики? На любителя. Те, которые исходят водой, – долой. Сухие, с тёмно-коричневыми, почти чёрными, шляпами, о, эти, о да! Особенно в маринаде. Поэтому и носят гордое имя черноголовиков.

Моховики? Это прямо-таки образцовые грибы. Классическая ножка, шляпка, изготовленная, будто на заказ, и чудный цвет. Нет, моховик мимо не пропустишь, и не пожалеешь – и чистить хорошо, и есть ничуть не хуже. В любом виде.

О маслятах и сказать нечего. Намучаешься в иной сезон отыскивать не червивый маслёнок, заречёшься собирать, ан нет – на следующий год ни одного червивого. Хоть вёдрами таскай. Тут уж другое мучение: снимать с их шляпок ту самую маслянистую шкурку, которой они обязаны названием. А под ней – нежная, трепещущая белоснежная мякоть, становящаяся в маринованном виде слегка бежевой. Не хуже и белых в опытных-то руках будут маслята.

Про рыжики лучше и не вспоминать. Во-первых, кто их видел, рыжики эти? Истории о специальных царских рыжиках, которых солили, якобы, в бутылках, слыхивали, ну, если и не все, то заядлые грибники-то наверняка. Но кто помнит, что рыжик на срезе зелёный? Отец рассказывал мне, что в Белоруссии, рядом с Уречьем, в котором он родился, стояла воинская часть. Выводили солдат (дисциплина всё же) в лес два раза в день, строем. Так потом, рядами, и росли в лесу рыжики. Таких порядков больше нет, нет и рыжиков в таких количествах. А если бы были, то солить их нужно было бы без всяких добавок, в виде листьев и чесноков. Только рыжики и соль. В этом-то и соль. И есть в одиночестве. Всё равно на всех не хватит.

Волнушки полностью отвечают своему названию. Волнистые концентрические круги на идеально розовых, чуть мохнатых шапочках взволнуют и самую каменную душу. И если бы они росли поодиночке! Нет, видишь одну, и знаешь, что рядом ещё, ещё и ещё. И весь трепещешь в предвкушении – и вот ещё одна... А засоленные сырым способом, без варварского отваривания, волнушки меняют цвет на божественно жёлтый, полностью утрачивая розовую юность, но зато приобретая фантастический вкус. В ряду подобных превращений поставить с ними о бок некого, разве что только чёрные грузди.

Чёрный груздь. Он только в зрелом возрасте чёрный, да и то не совсем. А в нежном отрочестве и юности имеет особый, груздёвый зелёный цвет, и великолепно круглую шляпку. С особо вдохновенным скрипом режется, побрызгивая на срезе белым молочным соком! Но какие метаморфозы происходят с чёрным груздём, когда, после одно- или двухдневного вымачивания он ложится под спуд, в ведро или кастрюлю, вместе с покорным укропом, листьями смородины и хрена, и упрямым чесноком, пересыпаемый обязательно крупной солью, чуть желтоватого (в идеале) цвета. Терпение, и вы видите трансфигурацию чёрных груздей в тёмно-вишнёвые солёные грибы феерического вкуса, особенно под водочку. Да что говорить...

Не говорю и о белых груздях, чтобы спокойно спать. А ещё и потому, что мне не повезло видеть и собирать их в достаточных для обработки количествах. Не сподобился. Знающие люди говорят, что такое невезение с полным основанием можно считать элементом неудачно прожитой жизни. Надеюсь на изменение судьбы, хотя времени остаётся всё меньше.

Лисички? Лисички! Эти имеют гордую репутацию единственных грибов, покупаемых у нас в любых количествах немногословными северными (на самом-то деле форменно западными, если с компасом свериться) финскими соседями. Передаются уж и из уст в уста истории об особо удачливых сборщиках лисичек, сколотивших, если и не гигантские, то, во всяком случае, приличные состояния на их сборе. Да и немудрено. Кто, где, и когда встречал одинокую лисичку? А если одна, значит нужно копать рядом, найдутся ещё лисенята. И ни одной червивой, виданное ли дело? А жареные лисички со сметаной? Поневоле финнов проклянёшь.

Ну, а опята? И количеством берут – пара срезок и полкорзины уже наполнено, но и качеством не подкачают! Одни гладкие, особого, опеночно-жёлтого цвета, с кокетливыми оборочками на хрустких крепеньких ножках, другие же покрыты тёмно-рыжей шёрсткой, и напоминают маленьких чертенят, выскочивших поплясать на лесном пеньке, да и попавших немедля в корзину, с дальнейшим путём следования прямиком в маринад. И на стол, под бочок к бутылочке (попижоним слегка, а?) ледяного «Абсолюта». Умереть, уснуть!

Не буду перечислять разнообразные виды сыроежек, уверять, что молодые колпаки в кляре ничуть не хуже курятины, обидно только на мухоморы глядеть – так бы, кажется, и съел сырьём иного красавца, да нельзя. Впрочем, и их, поговаривают, едят. Во всяком случае, в Лапландии, на Новый Год. Да ещё, в сушёном виде, и покуривают. Отчего и Дедушка Мороз к нам приезжает в мухоморном одеянии, и только лучше от этого выглядит.

А несъедобный гриб, что ж, он и глядится нехорошо – то в слизи какой-нибудь, то в паутине, а то и громадным количеством запугивает, даже и в самый не грибной год. И стоит-то всегда на видном месте, только успевай обходить.

Добавим к съедобному списку строчки, сморчки, зеленушки, дождевики, горькушки (солёные, с перцовочкой, в самый раз), ёжики...

Кстати, о ёжиках. Гриб съедобный, четвёртой категории. Довелось мне как-то в лесу побывать аж десятого октября. Снег уж висел прямо в воздухе, но ещё не падал. Тишина в лесу стояла просто-таки священная. Белые грибы повыходили прямо на дорогу, но при прикосновении рушилась цветущая с виду оболочка, показывая, что сам гриб уже умер, не дождавшись заботливого грибника. А во мху, на пригорках, громадными концентрическими кругами росли ёжики, в шляпах величиною с суповую тарелку. Без единой червоточины. Набрать их можно было хоть грузовик, хоть товарный вагон. Вот что происходит в лесу без нас.

И не уверяйте меня, что есть занятия лучше сбора грибов. Во-первых, и сам знаю (ну, хотя бы есть те же самые грибы, или пирожки с грибами. Что? Проняло?), а во-вторых, – всё же и нет, если хорошенько поразмыслить.

Отдельный предмет – грибы покупные. Шампиньоны, вёшенки, ши-тэки.

Грибы не отечественные в опытных руках тоже приобретают божественный вкус, но страдают громадным недостатком – из лесу их не принесёшь, следовательно, и удовольствия не получишь. Какое уж удовольствие от продажной любви...