Юлия Андреева
Cтихотворения

	*  *  *
А постель моя – черный шелк.
Проводок принесет ток,
Золотой, одинокий цветок,
Лунного света поток.
Зов намагниченных крыш.
Боль. Но уже летишь.
Выше заносчивых крыш…
Кыш!..
А электрик плетет макраме,
В проводах притаился ток.
На постель мою черный кот
Прыгнул, жалит лампами глаз.
Ты придешь или приснишься мне.
Поцелуй. Мыслей рвется поток.
Это ток, это шелк, это шок.
Умерла и летаю теперь.
Это шик, это шелк, это шаг по воде,
Это шепот в ветвях,
Это шорох любви,
Черной простыни блеск
Электрический скат,
Это шелест саней
На закат, наугад,
Экибано теней,
Геральдический знак…
Пол секунды любви
И уже в небесах…

*  *  *
А вы знаете, облака эти самые ранние.
Облака эти самые снежные,
Облака эти самые первые.
Я видела ночь на поляне белой,
В темноту глядела…
А звезды так и не показались.
Мрачные, творившие вечную службу,
С неба безмолвно черные тучи сползали.
И вот утро.
Хотя капельки ночи еще не покинули выси,
Застряв в облаках.
Вот они – темные.
И эти – только сейчас народились.
Я знаю.
Они мои…
… дети…
… странники…
Каждую ночь я творю безмолвное рождение звезд
и на утро только туман и ранние дымки из меня выходят,

меня оставляя.


*  *  *
Веер с шорохом раскрылся,
и глаза над перламутром 
вдохновенно заблестели. 
Музыка пьянила, будто 
кот Баюн играл на лютне.
 Я смущенно кашлянула
 и к тому же покраснела,
 вдруг заметив, что роняю 
капли винные на скатерть, 
неуверенно сжимая 
рюмку, пьяную мечтою.
 Гость был словно в белой дымке,
 в волосах светилась проседь. 
Лик его за перламутром
 веера казался стертым. 
Что шептал он утомленно,
осыпая лепестками белыми
мой путь?
Баюкал, пел, царапая ногтями,
в клочья раздирая платье.
Вечер льнул,
пьянил шампанским,
а сирень просилась в окна
ароматными цветами.
Тени на стене дрожали,
прижимаясь и целуя
пальцы гибкие беззвучно,
исчезая друг во друге.
 А сирень любви просила
и, разрушив стены дома, 
взрывом нежным сокрушила нас двоих.
Мы захлебнулись в ароматном, светлом  море.


*  *  *
Будет больно – не больнее
Чем пера извив смертельный.
Шаловливого эскиза
По капризу примадонны.
Красные на белом строки,
Капли вместо многоточий.
Чтоб увлечь вас надо биться
Не бичами так на бивнях.
Как пера извив смертельный
Шаловливого экстаза.
Чтоб разжечь вас, нужен кратер.
Нужно пламя, гром небесный.
Будет больно и прекрасно,
Как пера извив смертельный.
Гордый росчерк,
Штрих по горлу.
Точка.
И поток заката
В миг залил любви поэму.
Что писала?
Как писала?
Сквозь туман и боль…
Одна я.
Навсегда теперь одна…


*  *  *
В этом лесу гон.
В лесу как в безмерной шубе
Бегу, путаюсь,
Кутаюсь в сугробы.
В этом лесу дробь,
Оторопь и озноб.
В склизком простудном аду
Кручусь средь простыней
Белых полей.
Наматываю на бегу
Пургу.
В этом лесу гон.
Собаки взяли след.
Лают бездарно,
Славят луну.
Выстрелов нет.
В лесу как в безмерной шубе
Бегу, путаюсь,
Плачу на ходу.

Слезы замерзают 
Как алмазная маска.


*  *  *
А над каждым существом трудятся
Неизвестные, вечные ангелы.
Невидимые силы
Поддерживают огонь, роднящий с небом.
В каждом из нас тайна,
Свернутое свитком знанье.
Карта отрезка космоса
В памяти заложена.
Буди меня светлый ангел,
Чтоб чувством и мыслью карту
Пути оживить.
Эти знанья
По бусинке в узор космоса
Сбирают друзья сердца
Чтоб путь осветить страннику.

Это правда.
Надо мной и сейчас ангел.
Он водит пером мне по сердцу,
От чего я смеюсь и плачу.


*  *  *
В хрустальной вселенной хрустальные звезды.
Стекляшками листьев лес празднует осень
И смотрит в глаза голубые, зимние
Уже изменяя желтому, красному…
А в самой чаще пурпурное сердце
Лежит в колыбельке
Для милого мальчика.
И старый стекольщик из страшной сказки
Сидит у дерева и курит трубочку.
Стеклянное сердце от звона екает
И маленький мальчик смотрит сквозь облако.
В стране из стекла 
Все колокола,
Все колокольчики.
Каждый поет… и об пол
Актеры, клоуны
Искрами…
Фокусник женщину
Крошит в ступке
И на небо утром стекло возвращается.
Старый стекольщик
Сказочку дует, на крошечной фабрики.
Мимо несутся лошади
   Красные и прозрачные.


*  *  *
В небе розовом чернеют
Ветви голые деревьев.
Точно кружево накидки
Той танцовщицы испанской,
Что плясала тарантеллу
С молодым, красивым махо.
Пара змей, сплетаясь в кольца
Не бывала столь опасна
Как те двое, что танцуя
Сталь телами нагревали.
И смеясь, гадали, где им
Спать сегодня доведется?
Толи в жаркий омут ночи
Бросятся вдвоем до первых
Ласковых лучей рассвета,
 Толи жало обнажая
Смерть затеет с ними пляску,
Бубном – полною луною
Вторя сердца тарантелле.
В небе розовом чернеют
Ветви голые деревьев.
Скоро ночь.
Ее предвидя
Тени затевают шабаш.