Холодный ветер навстречу, черные волны открытого, нет, вскрытого и разорванного космоса с еще не остывшими языками пламени, летящего сквозь раскаленную пудру осколков погибшей планеты.

Летящий камень думал о своей судьбе, зарождении, годах детства, отрочества, юности, начала зрелости. Нет, он был не стар, совсем не стар, хоть и пережил планету, вырастившую его. Вырастившую, но не родившую, не мать, а мачеху.

Камень думал, притягивая события, и по дорогам причинно следственной связи к нему неслись уцелевшие после катастрофы частички взорвавшейся планеты.

Прошли века, и камень оброс ими, сделавшись и сам планетой. Прошло еще сколько-то времени, он обзавелся атмосферой, без нее было грустно и одиноко, сны о трансформации уже не удовлетворяли его творческую натуру, он жаждал событий, ему был нужен собеседник. Холодный, все время летящий на встречу космос говорил камню о том, что все взаимосвязано в его глубинах, все обречено на орбиту и движение, все имеет свой вес, скорость, притяжение, у каждого есть свое направление, и если камень откажется подчиняться, то и пофилософствовать всласть у него не будет времени. Поэтому-то камень и принял, наконец, решение сделаться планетой и обзавестись жизнью.

Появившаяся на планете жизнь поначалу сделалась предметом живейшего наблюдения и изучения камня. Шутка ли, камень должен был сделать свой выбор. Растительный мир он отмел сразу же, за их паразитическую особенность жить за счет жизни камней. Подводный мир радовал значительно больше, но камень был на земле и, для того, чтобы ему волевым усилием переместиться в океан, следовало ждать века, когда вода подточит берег, когда упадет огромное дерево, когда, наконец, камень сумеет растолкать податливый песок и скатиться в воду.

Однажды около камня появились обезьяны. Занятый своими мыслями, камень не сразу обратил на них внимание. А когда присмотрелся, был приятно поражен. Во-первых, животные обладали четырьмя лапами и умели быстро передвигаться, во-вторых, их передние конечности обладали длинными узловатыми пальцами, упражняя которые, можно было натренировать мозг.

Один из обезьян неожиданно отделился от стайки, и, подойдя, обнюхал камень.

- Возьми меня в лапку, ну же, хорошая обезьянка, вот умница, - командовал камень. - Сожми меня, вот, хорошо, а я сделаю из тебя человека.

Прошли века, камень продолжал жить среди людей, направляя их действия. Не опасаясь критики, по поводу собственного возвеличивания и приравнивания себя к Богу, камень часто становился камнем для моления, позже мистическим помощником жрецов. Из склонности к монументализму, он поднимал себя на пьедестал и несколько раз оказывался в основании храмов, которые позже разрушал, желая дальнейших передвижений.

За свою долгую жизнь он постоянно менял свою структуру, твердея и становясь от этого все прекраснее и прекраснее.

Однажды камень познакомился с великим скульптором, который возымел желание высечь из него что-то выдающееся.

- Ты серьезно думаешь, что я захочу таких изменений? - спросил его камень, не мало не удивляясь тому, что страшно боящийся инквизиции мастер, сразу же принял участие в разговоре, а не убежал со всех ног, поминая дьявола.

- Но я же могу сделать из тебя Аполлона или Деву Марию! - очарованно произнес скульптор. - Я сделаю из тебя маленькую статую Христа или пасхальное яйцо. - Зачем мне быть кем-либо конкретным, когда я, камень, могу быть всем? - и он поведал художнику о своей жизни.

- Значит, ты воспользовался обезьяной, потому что при всем твоем уме не мог передвигаться, и делать, что ты хочешь сам? Я же - простой человек, могу взять тебя и, отсекая лишнее, выпустить на волю того Бога, что сокрыт в тебе.

- Сможешь. Но только если я сам позволю тебе сделать это. - не растерялся камень.

В следующее мгновение, люди в черном, вызванные в мастерскую скульптора мысленной командой камня, скрутили белого от страха художника и унесли с собой камень.

Некоторое время после этого происшествия камень жил у кардинала, страдающего подагрой и считающего себя великим философом и алхимиком, претендующим на звание о бессмертии. Камень не запомнил его имя, тем более что жизнь его высокопреосвященства была недолгой.

После смерти кардинала, его приемник велел отнести камень в сад, где он познакомился с очаровательной племянницей монсеньера, и вдруг заметил, что полюбил ее. Это чувство оказалось таким необычным и странным, что камень с трудом мог признаться себе в его существовании. А когда признался, то стал всячески обращать предмет своих мечтаний в собственную веру.

Но добился только того, что девушка полюбила сидеть в саду на камне и мечтать о возвышенном. Эти мечты насылал камень. Любовь клокотала в нем, готовая выплеснуться наружу. И однажды произошло невероятное, притомившись на летнем солнышке девушка легла на траву и, обняв камень, заснула.

В этот момент камню показалось, что огромная сила любви, бурлившая и клокотавшая в нем, изменила его природу. Прекрасная радуга балдахином закрыла спящих вместе девушку и камень. Девушка открыла глаза и тут же закрыла их не в силах справиться с льющимся на нее светом. Из прекрасных граней бриллианта на нее смотрела сама любовь.