АРКАДИЙ БАРТОВ
Ряд событий, произошедших с генералом Бонапартом 19 брюмера и 20 брюмера VII года во дворце Сен-Клу во время заседания Совета старейшин и Совета пятисот, и упражнения, совершаемые генералом во время этих событий

Событие первое: с 10 часов 15 минут утра до 13 часов дня.
Дорога из Парижа в Сен-Клу.
«Напряженное раздумье и дрожание левой икры»

Поздним утром 19 брюмера VII года, то есть 10 ноября 1799 года, генерал Бонапарт, эскортируемый кавалерией, ехал в открытой коляске из Парижа в городок Сен-Клу, где Совет старейшин и Совет пятисот должны были принять декреты о консульстве. За Бонапартом следовали его приближенные, среди которых были Мюрат и Ожеро. Генерал был угрюм и встревожен, не смотрел по сторонам, о чем-то напряженно думая, у него слегка кружилась голова и дрожала левая икра. Генерал знал, что это признак того, что его ждут еще более значительные события. Мысли Бонапарта рассеивались, это его беспокоило, и, чтобы сосредоточиться, он стал слегка наклонять туловище, одновременно поднимая кисти рук. Ровно в 13 часов Бонапарт прибыл в Сен-Клу.

Событие второе: с 13 часов дня до 16 часов ровно.
Дворец Сен-Клу.
«Прикрытые двери и томительное ожидание»

В час дня во дворце Сен-Клу открылись в разных залах заседания Совета старейшин и Совета пятисот. Бонапарт и его приближенные, а среди них Мюрат и Ожеро, ждали в соседних помещениях, пока оба совета примут декреты о консульстве, а затем разойдутся. Час проходил за часом, надвигались сумерки ноябрьского вечера, двери в залы, где проходили заседания, были прикрыты, а генерал продолжал пребывать в томительном ожидании. Левая икра генерала продолжала дрожать, и Бонапарта охватило нетерпение. Чтобы как-то занять себя и успокоиться, генерал начал попеременно приподнимать ноги, сначала левую, а затем правую. В 16 часов ровно терпение Бонапарта лопнуло.

Событие третье: с 16 часов дня до 16 часов 30 минут.
Совет старейшин.
«Распахнутые настежь двери и плохая слышимость»

В четыре часа дня Бонапарт распахнул настежь двери в зал, где заседал Совет старейшин, и остановился в дверях. За генералом столпились его приближенные, в том числе Мюрат и Ожеро. Бонапарт пытался разобрать, о чем говорят депутаты, но слышимость была очень плохая. Тогда генерал сам попытался произнести речь, но его все время перебивали. Генерал долго ждал, чтобы Совет старейшин принял декрет о консульстве, но так и не дождался этого. Чтобы легче перенести ожидание, Бонапарт, стоя в дверях, широко расставил ноги, при этом вытянув как можно дальше носки. Как ни странно, генерал почувствовал, что дрожание левой икры у него несколько уменьшилось. Когда Бонапарт понял, что дальше ждать бесполезно, то в 16 часов 30 минут вышел из зала Совета старейшин.

Событие четвертое: с 16 часов 30 минут дня до 17 часов 30 минут.
Совет пятисот.
«Крики депутатов и сжатые кулаки генерала»

В половине пятого дня генерал Бонапарт вошел в зал, где заседал Совет пятисот. В дверях столпились приближенные генерала, а также Мюрат, Ожеро и несколько гренадер. Перед входом в зал Бонапарт круто обернулся и сказал: «Ожеро, помнишь Арколе?» Глаза генерала затуманились, он вспомнил ту страшную минуту, когда он бросился прямо под австрийскую картечь со знаменем в руках брать Аркольский мост. Вспомнив взятие Арколе, Бонапарт до боли сжал пальцы в кулак и бросился в гущу депутатов. Пальцы генерала побелели, а дрожание левой икры опять усилилось. Депутаты Совета пятисот со всех сторон обступили Бонапарта, раздались крики: «Долой разбойника! Тирана вне закона!» Группа депутатов бросились на Бонапарта, несколько рук потянулись к нему. Одни пытались оторвать генералу воротник, другие стремились схватить его за горло. Генерал старался дышать полной грудью, следя затем, чтобы воздух свободно входил в легкие и без затруднений оттуда выходил. Несмотря на все старания, Бонапарт не удержался на ногах и стал опускаться на пол. Несколько гренадер успели подхватить Бонапарта и в 17 часов 30 минут вынесли его из зала. Мюрат и Ожеро выскочили из зала еще раньше.

Событие пятое: с 17 часов 30 минут вечера до 17 часов 35 минут.
Тот же Совет пятисот.
«Барабанный бой и повальное бегство»

В половине шестого вечера, когда Бонапарта выносили из зала Совета пятисот, ему навстречу под грохот барабанов в зал вошли гренадеры, которых успели собрать Мюрат и Ожеро. «Вышвырните-ка мне всю эту публику вон!» — закричал Мюрат. Двери широко распахнулись, гренадеры с ружьями наперевес вбежали в зал. Продолжая двигаться по залу беглым шагом, но в разных направлениях, они быстро очистили помещение. Неумолкаемый барабанный бой заглушал все, депутаты ударились в повальное бегство. Они бежали через двери, многие распахнули или разбили окна и выпрыгнули во двор. Через пять минут зал Совета пятисот был пуст. Все это время генерал Бонапарт сидел в соседнем зале дворца, выпрямляя полностью ноги, а потом сгибая их в коленях. Дрожание левой икры у генерала почти прекратилось. Генерал сжимал голову руками, он напряженно думал.

Событие шестое: с 17 часов 35 минут вечера до 2 часов ночи.
Окрестности Сен-Клу.
Дворец Сен-Клу.

«Пойманные депутаты и скрещенные на груди руки генерала»

По приказу генерала Бонапарта солдаты весь вечер ловили разбежавшихся депутатов. Десяток перепуганных, промокших и продрогших людей были схвачены — кто на дороге, кто на постоялом дворе, кто в таверне и приведены к часу ночи во дворец Сен-Клу. Из них составили заседание Совета пятисот, на котором депутатам под надзором Мюрата и Ожеро велели принять декрет о консульстве, который тут же был утвержден. В тот же вечер такой же декрет, по которому вся власть над республикой передавалась трем лицам, названных консулами, издал Совет старейшин. После принятия декретов оба Совета были распущены. Все это время генерал Бонапарт провел во дворце Сен-Клу, переходя из зала в зал, со скрещенными на груди руками. Дрожание левой икры у него совсем прекратилось. В два часа ночи три новых консула — Бонапарт, Роже-Дюко и Сийес, принесли присягу в верности республике.

Событие седьмое: с 2 часов ночи до 4 часов 45 минут утра.
Дорога из Сен-Клу в Париж.

«Напряженное раздумье и дрожание левой икры»