ЛЕОНАРД ДАНИЛЬЦЕВ
ПОЭМКА
(Публикация Марианны Данильцевой)

Бьет ветка, машет пред глазами
Зубастый полдень жмет листвой –
Там солнце жёлтыми стадами
там жилкой тонкой перегной
под иглами давно сухими
дохнет.

Какое поприще для химий!
и фотосинтезу раздолье; -
пируют Фавн и Пан
как мы когда-то в Астории

Мы тянули пиво и жрали салат
а они и в тени и на зное лежат.

И рожи красные – крыжовник
и волосатые к тому ж
морщины изогнут ужом,
приблизившись к кормушке;
блуждают ласково глаза,
рога остры и зубы сладки;
пупок… и из пупка лоза;
за склоном, за горой – осадки;
лежат и млеют от любви,
прозрев от удовольствия,
пролезло в зенки алиби
восторженного войска; -
то ополчение без шлемов
но вечно шелестит,
и ветренная шельма
на вече шествие частит;
и лихо буйное осады
шумит улыбкою садов
и ухают во сводах
были погибелей, муки родов;
трещат стволы, моргают совы
вол каплет вдумчивой слюной…
тогда о стрекозе полслова,
поскольку радуги основа
скользит в невидимых крылах…
ты скажешь: «Ой!»
ты скажешь: «Ах?!»
нет: «Эх!»… но смехотворным эхом
сверкнут прозрачные доспехи,
а тот, на ком красивый панцирь,
он рыцарь или царь? – всегда!
всегда во всём бряцает: Да!
товаришь, верь, взойдёт она
заря из пруда, как для счастья,
воспрянет кто-то ото сна
а ты рассыпешься на части
с такими полководцами –
чудными отцами –
перламутра овцы
вздымают цунами,
пятнами переливаясь
мягок хвост хамелеона
возникая, исчезая
(невзирая, невзирая)
во все времена: и впредь и в она
вальс трехтактен и бестактен
но об этом – на тахте! …
ахти! … и тот записан в акте,
кто в зоне воздуха потел;
а кто на паперти у входа
в культуру или в отдых
того до тысячного года
в участке лупят в поддых;
венок из лавровых шипов
лбу редко прекословит
и шевелюры капюшон
лепечет кустику сонет,
ведь ветки каждой колебанье
ничто иное как – дыханье
дыханье медное, как жизнь,
качанье ветру, как поклоны
прочти афишу: «не ложись!» -
и у травы свои оковы!
дыханье нежное и щедрое,
обильное, как лимонад, -
о, вещь, подёрнутая одурью,
с тобой возможен променад?!...
висят весёлые шары,
а голубые – рвутся
ласкайтесь старые шабры,
не ведая о грусти! …
так каждого листка беседа
внимается глухим соседом.

- Как моложавый соловей
от дивных трелей осовел!
но важен, важен в поле воин.

- Мой двадцать первый (справа) корень не поен
дождю пора пролить пролеском
но жатва скоро
было б дерзко
или, вернее, своенравно
всё делать поспевать исправно.

- Всё делать? – боже сохрани!
ты видел деву о зари?
ступала розовую грядкой
стекала розовой водой
подглядывать всегда не гадко
за быстротечностью интимной
(верь голосу крутому
барито-о-о-о-ону
и слепо двигайся за мной)
потому что
(прочно! прочно!)
радость лицезрения
подобна лицезрения
подобна озарению
недаром же звенит, соря
рубинами, заря

- она молода или свежа
но больше об этом ни слова
поскольку ночная поклажа
растает снова и снова

- она ступала и, дивясь,
дрожал из дуба бравый витязь
и, скорчив корневище, вяз
покрылся каплями по листьям

- её глаза ясны, как свет
отсюда мой совет:
когда соберётся Верховный Совет,
напомни про девушку Свету

- она молода, она резва
я в тело её вошёл,
и жёлудь, который сейчас упал
ейную грудь венчал

- она молода, она розова
она нежна до конца,
но если тело её разорвать
нежность прольёшь на кровать

- она молода, она нежна,
она … я готов мычать!
кто сердце любовью освежевал
тому остаётся молчать

- такая вот история!

- выпить бы пива в Астории!

- о, если достойна чего-либо химия
пусть формулой выведет вечное имя её
каждый из нас – верховный судья
пора бы узнать: суть ты и я

- всегда тоска полна волос
седых
и зубы падают
иль сердце в небо я понёс
иль капну мукой адовой

- ах, лучше бы посередине
как зебры и кузнечики
их незнакомые седины
день заглушил бубенчиком

- а где же жажда? где же страсть?

- сосулькой удовлетворяйся!

- сосулька! прежняя сосулька!
готов сосать тебя хоть сколько,
хоть сколько лет, хоть сколько зим, - 
где зван полёт, туда ползим
туда скользим по неба круче
туда свезём весь мир дремучий
туда споём на дудке «до» -
до нас не доберётся то,
что слышит душу, душит числа,
сосулька вечная! … очнись,
откуда летом взять ледок? …

- ах, полно, дурачок – ей богу!
в любезном теле много клеток
дави их на дорогу,
сожми объятья, чтоб ручьи
текли из каждой поры
оставшиеся корочки
напялишь головным убором
и ежели бессвязный дождь
тебя настигнет вдруг
на голове своей найдёшь
подобие подруги

- на дождь бессовестны надежды

- в утиль снесёшь свои одежды

- уйти! уйти! от всех уйти!
во мхах зарыться мятных
ты мне поэму раскрутил
которою не пахло
я думал только о листве
о ягодах и мошках
ты резанул, - и вот из вен
плескать фонтан не мешкает
- лечебных не надобно снадобьев?

- опять отраву подсудобил
опять восстанья волосок –
пророс среди травы полосок

- лизнуть мне гриб вчерась хотелось
но гниль со спелостью не спелась
опередила на календу
теперь лизать придётся ленту
червя.

И разговор учетверя
при помощи ветров и птичек
посредством тайных рычагов
червячно-муравьиных стычек
бактериальных очагов
посредством прихоти волшебной
нисколько не умаляя при этом
комфорта и фешенебли

ибо:
кругом прожилки бытия
и нет от них укрытия:
где молодость познает старость
где старый, ветку обломив,
создаст о молодости миф
и вдруг испустит дух из тары, …
тазы кипят и пена сладка:
чуть двинешь вправо рукоятку
(соответственно направлению того самого усохшего корня)
отвалится небес ломоть
и ломоту не побороть;
и не увидеть постоянства
в глазу, не только что в жене
и не скули, как ощенел;
любой паук несёт яички –
крестообразнейший язычник.

Вам не понять и не поверить
деянья божества измерить
лишь может Бог, и то тогда,
когда рука его тверда
остёр зрачок
земна закуска
и … маленький ещё крючок:

поэт пусть язычок. …