ИРИНА ГЛЕБОВА
СТРАШНАЯ СКАЗКА

У одной девочки, Щукиной Леночки, была семья: папа, мама и мамина лучшая подруга тетя Таня. Мама с тетей Таней дружили еще со школы, и очень друг друга любили, особенно тетя Таня любила маму до такой степени, что норовила каждый вечер припереться в гости и сидеть до ночи. А поскольку райончик у них был еще тот, то папе пожизняк приходилось тетю Таню провожать до метро, а однажды у тети Тани в процессе провожания поднялась температура до каких-то необыкновенных высот, и папе пришлось проводить тетю Таню до дома, а была уже ночь и метро обратно не ходило, и папа остался у тети Тани ночевать, а потом почему-то и проживать. Т.е. вся ситуация перевернулась как-то с ног на голову, потому что теперь уже папа все норовил прийти в гости, главным образом чтобы увидеть ребенка, и всовывал ногу между дверью и косяком, а мама эту ногу старательно давила дверью, и кричала «только через мой труп!», а потом удивляются, почему у ребенка в девять лет невроз и глазик дергается. А если к этому прибавить, что у ребенка не только глазик, но и мама вся дерганая, то все это чревато целой вереницей психологов, если не сказать психиатров, плюс какая-то дикая Группа Здоровья, в которой нужно лепить из пластилина, а слепивши, бродить по щиколотку в осенней подмерзающей воде, вероятно, чтобы вышибить невроз бронхиальной астмой, а еще бассейн и гомеопатия. Гомеопатия это вообще спорный вопрос, можно верить, а можно не верить, хотя как не верить, если налицо явный прогресс, а именно: после курса лечения у Щукиной Леночки не только перестает дергаться глазик, но и папа перестает колотиться в дверь и громогласно желать увидеться с ребенком. Т.е. у ребенка оба глаза моргают совершенно синхронно, а когда не моргают, то ясны, широко распахнуты и явно вопрошают у мамы: мол, а где папа? А какой папа, дергаются в свою очередь уже мамины глаза, а был ли собственно говоря папа? И тети Тани не было, и скандалов не было, и гомеопатии заодно тоже не было. Существуют такие мамы – максималистки. У них уж если есть гомеопатия – то такими дозами, что слона вылечить можно, и прием горошек не по часам, а по судовому хронометру, а уж если гомеопатии нет – то вообще никогда и не было. Как корова языком слизнула всю гомеопатию. В результате Щукина Леночка, у которой, как выяснилось, ничего никогда в жизни не было, начинает срочным порядком приобретать биографию на стороне, а какая сторона предоставлена для этого ребенку 12 лет? Для приобретения биографии ребенку 12-ти лет у нас предоставлена левая сторона улицы, ну и правая тоже, и вообще все стороны улиц, где имеются дома с лояльными жителями, не сильно гоняющими компании с подоконников и лестниц. И что они там делают в этих парадняках, ясное дело, наркоманы, а то кто же, и почему они такие странные, и всюду-то они прут стадом, нет бы хоть один на минутку остановился и подумал своей головой. Конечно с первого взгляда все эти предложения остановиться и подумать головой очень привлекательны, но есть одно но. Потому что если остановиться для думанья головой, к примеру, посреди пустой вечерней улицы, то все остальные, все стадо, убежит вперед, а человек останется стоять посреди улицы один. А всем известно, по крайней мере всем детям до 16, что случается с тем, кто по оплошности оказывается вечером один на улице. Вечером по улицам Петроградки рыщет страшное чудище – шестиногий милиционер и ворует детей, чтобы запереть их в обезьяннике и пить их кровь.

Милиционер ползет по панели, растопырив 6 когтистых ног, и под каждой ногой у него по кобуре с табельным оружием. Высмотрев отбившегося от компании ребенка, милиционер подкрадывается к нему и кусает за щиколотку, после чего ребенок мгновенно отрубается, и милиционер волочет его, сонного и тепленького, в неизвестно куда. КУДА ТАЩИТ милиционер спящего ребенка? На этот вопрос ответа нет и не было, до тех пор пока Щукина Леночка не подсмотрела случайно, как случайно: один мальчик из компании вдруг посреди улицы задумался своей головой и от компании отстал, а у Щукиной через 3 минуты развязался шнурок, она тоже притормозила, и буквально на ее глазах шестиногий милиционер поволок спящего мальчика прямиком к 71-му отделению милиции Петроградского района по адресу улица Мончегорская 17. Щукина была отважная девочка, спасибо детству и гомеопатии, и конечно она не будь дурой заорала на всю улицу, громогласно. А что может быть для милиционера страшнее громогласности, ну и вообще гласности и дневного света? Милиционер, он же по природе своей чрезвычайно трусливое и подлое животное, он же нападает только в темноте и на одинокого человека, лучше ребенка, а на более старших детей и взрослых он вообще в открытую не нападает, а идет другим путем, хотя тоже надо сказать не из лучших. У милиционера есть свойство защитной мимикрии, и к старшим он подкрадывается на двух ногах, поджав под китель 4 остальные и говорит так: документики, а в процессе передачи документиков легонечко царапает человека когтем. Когтистее милиционера как известно зверя нет, и человек думает себе: ну ладно, ну обцарапался об мента, все менты корявые по жизни, делов-то. Человек идет домой и моет руки после милиционера, не догадывается, что у него в крови уже дремлет страшный микроб. И этот микроб, он потом как вирус герпеса или там СПИДа, может никак себя не проявлять, а у некоторых людей с сильным иммунитетом так даже сразу и гибнуть. Человеку правда при этом немножко нехорошо, но человек думает себе : ну, крючит меня после мента, а кому после мента когда было хорошо. Делов-то, счас пройдет. И действительно проходит, у некоторых, а вот у других некоторых совсем даже не проходит, а принимает совершенно жуткие формы, человек начинает превращаться в милиционера. А что может быть для живого человека страшнее превращения в милиционера? Допустим, война тоже страшно, или там ожог 1-й степени. Но когда ожог, ведь это же страдает тело, а душа напротив очищается и воспаряет, а когда война, то по крайней мере все понятно: это наши, это фашисты, это злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал, а это мы с Мухтаром на границе показываем ему фига-с два. А милиционер ходит среди живых людей неопознанный и незамеченный, и 4 его лишние ноги надежно поджаты, а когтистые лапы спрятаны глубоко в карманы, милиционер заходит в магазин и покупает бутылку подкрашенного под хороший коньяк бухла и коробку конфет, и едет к женщине, а потом рожает с ней детей, водит их в школу и сидит на родительских собраниях, как все, и все смотрят на него и думают: надо же, мент, а вроде как все люди, и не догадываются, что под курткой у канающего под человека милиционера 4 поджатые ноги, а вместо души у него – дохлая мышка. И в тот момент, когда милиционер царапает когтями человека при ознакомлении с документиками, страшный микроб попадает в человеческую бессмертную душу, и души слабенькие и неокрепшие незаметно для себя начинают обрастать шерстью, у них вытягиваются мордочки и хитровато поблескивают бусинки глаз, и душам начинает мечтаться о сыре и крупе, а потом они сами себя загоняют в мышеловку, и мечутся и погибают там в страданиях. Вобщем-то, милиционера всегда можно вычислить по идущему у него глубоко из души запаху дохлой мышки, но кто будет этим заниматься?

Этим буду заниматься я, поклялась сама себе Щукина Леночка, громогласно вопя и стоя посреди вечерней Мончегорской улицы, по которой шестиногий растерянный милиционер еще волок по инерции усыпленного мальчика к 71-му отделению

– Люди добрые! – вопила Щукина – А ну, держи его ! Лови, обходи! Вяжи ! Заноси!

И милиционера связали, вывели на чистую воду и изолировали, теперь на нем ставят опыты в специальной лаборатории. Там же держат и остальных милиционеров, обнаруженных в гнезде, которое вскрылось в 71-м отделении. Освобожденных из гнезда похищенных малокровных детей передали родителям, и те теперь всячески способствуют восстановлению детской психики, а именно: позволяют курить, красить волосы в зеленый цвет и носить ботинки на вот такой подошве.

А Щукиной Леночке пришлось свою клятву взять обратно, поскольку среди гнездящихся в 71-м отделении милиционеров она неожиданно обнаружила своего папу.

– П АПА! – закричала Щукина – Папа, это ты? Папа, а почему у тебя 6 ног? Папа, как это могло случиться?

А папа только молча протягивал к своей Щукиной молящие когтистые лапы, и орошал скупыми милицейскими слезами китель, и было совершенно неясно, можно ли давать клятву бороться с собственным папой, даже и шестиногим, или это как-то не того.

В итоге Щукина Леночка навещает папу в лаборатории, протягивает ему через решетку элеутерококк и настойку корня солодки, а жизнь свою она посвятила изучению мелких грызунов. Щукина бьется над проблемой, а можно ли как-то оживить дохлую мышку, есть ли какой-то секрет, какие-нибудь вакцины.

Потому что если оживить дохлую мышку в душе у милиционера, то душа постепенно снова станет бессмертной, папа станет папой. Мама станет спокойной и не будет орать и заставлять одевать шапку, когда тепло, а теть Таня перестанет наконец препираться в гости и вечно сидеть до ночи, будто ей здесь медом намазано, не давая своими бла-бла-бла разговорами Щукиной Леночке в соседней комнате заснуть.