КОНСТАНТИН КРИКУНОВ
Из книги «ОСКОЛКИ»
(рабочее название).

На Удельной

У врат Пантелеймоновской церкви висит список самых тяжкий грехов. В их числе занятие искусством

Любовь

Трение слизистых оболочек. Сахар и протеин, сахар и протеин…

7 апреля

Благовещение, совпавшее с воскресением Лазаря. Птицы гнезд не вьют

Письмо из Америки

Май не за горами, а за океаном

Случай

Хомяк сожрал тетрадь по природоведению

Книга однофамильца

«Особенности аскаридиоза у свиней Харьковской области». Лвiв, 1967 год

Сыну

Будь серной. Выворачивайся из рук их, выворачивайся из времени их

Псевдоним

Госпожа С Шелковым Горлом

Клички

Артемия в школе прозвали Гавриком. У другого мальчика кличка Скунс. Он пукает по-заказу

На выставке

Картины: «Прозрачный бегемот, который испражняется ангелами»,

«Дефлорация учительницы пения в кабинете биологии на третьей парте после уроков». Декорации: зеленый резиновый динозавр на подоконнике, герань, угол карты мировой фауны для учеников первого класса: мишка на севере, крокодил и жираф в Африке, пингвин на шапке Антарктиды.

На стене

потребляй работай сдохни

Песенка

Яйца! яйца! Люблю я откушать поутру

Объявление

Девушка б/у

Резюме

Я не люблю пить с постмодернистами. За водкой они говорят так же, как пишут: буквами.

Я не люблю, когда мертвые говорят о живых

Записка

«Я теперь даже сесть не могу. Спасибо за прекрасный вечер. Аня»

Сон

Звонок в дверь

Дочка болеет

– В глазах все желтое. На третий день съела вишенку, и – тошнит.

Отъезд

Надо проверить связанные вещи

Список любовников

– Сколько у тебя было любовников?

– Изнасилование считать?

(-ие? -ия?)

– Нет.

– Тогда двенадцать.

Роман

«Одуванчики небесных сирот»

Апокриф

Прощаюсь с ним не голосом, но всем существом моим

Тайна

– Она ревела, как белуга.

– Притворялась. Я тебе открою тайну. Когда женщине действительно хорошо, она лежит тихо-тихо

Окно

Люди в красном ходят, что-то бросают на пол и друг в друга. Заполночь

Титов

Кладбище, озеро. Утром прилетели 18 белых лебедей. Вечером 8 улетели, крича по-человечьи.

Солнце, как кошмар: размытое, косматое, багровое, в дыму.

Титов стоит в шапке-ушанке под перезрелой рябиной.

– Лет десять тому назад мы под ней пили и не собирали. Теперь собираем и не пьем. Если бы мы тогда собирали и не пили, теперь бы пили и не собирали.

Идут годы, Титов – etc.

– Я уйду. Семь кораблей стартуют с космодрома Плисецк и будут сопровождать меня до границы Солнечной системы.

– Я вернусь. Семьсот космических шаттлов стартуют со всех космодромов мира и будут встречать меня у границы Вселенной.

Лебединое озеро

Маленькие лебеди топочут, как маленькие лошадки. Царица-самка совершенных, как совершенный разврат, движений и форм.

– Вы уже уходите? – сказала гардеробщица.

Ноябрь, дождь, черный баркас на тяжелой Неве.

Разговор

Говорили о печати смерти

Она

Спит, открыв рот и полуоткрыв глаза. Глазные яблоки ворочаются, следят за кем-то в ее сне бегающим и летающим

Пьеса

«Девушка розовой калитки и ее оргии»

Обычаи

Каждый год итальянцы выбрасывают из окна церкви козла. Кровь, голоса, смерть и итальянское солнце, растекающееся над площадью.

Жрецы Зороастра носили покрывало на рту, чтобы не осквернить огонь

Кафе на Пестеля

– Ты наш?

– В каком смысле?

– Ну, из цирковых.

– Нет.

Маленькая рыжая женщина, глоток водки, вздох:

– Бывает не наш, а роднее наших.

О пропавшем письме

У меня нет даже сестры, чтобы совершить с нею инцест

Как поживаете?

Голодаем

Рассказ рыбака

А конюхом там была баба. Выпили. Ну, да раздевайся. Разделась. А там съемочки, тряпочки, ниточки. Никак. Я взял ножиком и разрезал…

Аборт

– Я слышала, как он кричал: оставь! дальше я сам! я выберусь!

Коридор. Подошла моя очередь.

Потом я пошла в парикмахерскую и постриглась

Начало рассказа

Пошел я однажды за стаканом на кладбище…

Формула

И музыка, но не мир

Русский

– Кто-то еврей, кто-то татарин. А я не знаю, кто я…

– Значит, ты русский

Речь

«Наверное, мы воспитали его не для этого времени и не смогли удержать…»

В метро

Солдат заглядывает мне через плечо, шмыгает носом, читает мою книжку Айги, открытую на стихотворении про ангелов: «Ангелы читают стихотворение, написанное одним из ангелов».

«Будьте внимательны, поезд следует только до станции Садовая»

Мы внимательны, мы крайне внимательны

Художник

Я не знаю имени ни одного олимпийского бога, которого бы мучила совесть. Здесь же, после художеств, обрезают крылышки. И ходишь, и болит.

Сюжет

–…Но мне нужен, нужен сюжет! Как ты хочешь, но нужен!

«Он вошел, волосы его были взъерошены. Он выхватил пистолет и выстрелил. «Ах! –прошептала она…».

– Зачем ты так! Просто когда мне совсем плохо, я читаю Тургенева.

Погода: плазменный ветер на солнце, в Сибири – пожары.

Полустанок

Фонарь раскачивается под музыку Дебюсси

Попутчик

– Христос не ответствен за костры инквизиции.

Дорога в Таллин.

Пора спать

Оно

Смотрит на меня и прежде всего за мной. Оно не ест, не пишет, не любит. Мы ходим друг к другу в гости и прячемся…

Стерн

Не забыть написать комментарий к Апокалипсису

В.И.Ленин

Fuck, fuck, and fuck!

Комната

Стол, железные морды, крючки привинчены к стене

Логово стрекозы

Логово стрекозы опустело. Еду смотреть на брата бесславна и безобразна во гробе лежаща. Если конец у всех бесславен и безобразен – зачем это все? Великие мысли и чувства, блеск и глубина цивилизаций и выводов – литература, искусство – ради самих себя только? ради потомков, конец которых будет так же бесславен и безобразен?

Песенка в маршрутке: прощай, рассвет, прощай закат, ничего больше нет, и я этому рад.

– Логово стрекозы слушает, – отвечал по телефону Аркадий.

Логово стрекозы опустело. Пискаревка. Лед и ветер, сухие стебли во льду – золотые.

«Иисус пришел, распяв на кресте мир». Ев. от Филиппа, 53

Реплика проститутки

– Он директор ресторана, а ведет себя, как директор Каспийского моря!

Зоопарк

Зима, ночь. Птицы гремят когтями по жести, как драконы

Спор о вере

А как же милость к падшим?

– Это всеобщее заблуждение. Ваш слюнявый гуманизм не имеет никакого отношения к нашему делу

Апрель

Мне больше нечего тебе сказать.

И, простое, до слез, у окошка (холод еще за ним):

– Птичка поет

Окно, лестница, ребенок. У окна и его слово:

– Птичка поет.

И правда, пела одна птичка.

Гостиница в Твери

Косточка персика на полированном столе. Взять на память. Не пришла. Выть на Волгу.

Крюков канал

Золотой день, волны идут вспять. На граните лежат две девицы с белыми животами. Трактор-водовозка качает воду. Отъехал задом, оборачиваясь, аккуратно, чтобы не отдавить им ноги.

Одиночество

Испугался выпохнувшего из-под лавки воробья. Я должен придумать рифму к слову глагол. Пожалуйста. Кол. Школ. Монгол. Волейбол. Но я не стану этого делать. Параллелограмм. Потому что я люблю /зачеркнуто/. Это тоже пройдет. Либо с жизнью, либо с хирургическим вмешательством в нее.

Желание

Кошка поймала птенца синички. Задушила, издох. Хоронили у забора. Детки с незабудками: целая процессия.

Пока не приехал Сашка, остался один на один с собой. На третий день стало страшно. На четвертый радостно.

Приехал Сашка. До полуночи варили варенье. Попробовал и скривился: кислое. Что завтра? Сорвать зеленые помидоры и положить на окно, чтобы забурели.

Приснилась гибель цивилизации. Разноцветный огонь целлулоидных фабрик, красный – библиотек. Плюшевый Мишка размахивает красным флажком.

Рублю дрова.

Желтый берег, черное бревно, озеро тихое, небо синее, леса отражаются.

Птичка: динь-динь-динь.

Верчу головой: где?

Берег, бревно, озеро тихое, леса отражаются.

Динь-динь!

Ах! вот ты где: рябина, ветка, птичка.

И – несвойственная небу, летит лопата, кувыркаясь. Сашка копался в огороде и, завершив свой черный труд, бросил через изгородь. Отсалютовал.

– Грум-друм-бряк, – упала лопата.

Птичка: день-динь-динь! – мелко, удаляясь, улетая.

Сварил кусок говядины. Нашинковал чесноком и завернул в фольгу.

Раньше фольга от шоколадок была такой толстой, и мы разглаживали ее ногтем. Теперь – подушечкой пальца.

Полудновать, – говорят здесь. Это значит отдыхать, спать после обеда.

Я и отдыхаю. Кот Алис чавкает костлявым окунем.

Шелестит моя зеленая школьная тетрадь в клеточку. Кровать поскрипывает.

Сашка шмыгнул носом и сказал «мда» никому. Потом пошел по комнате, залез в буфет и сказал «Вот он черный перец». В буфете что-то загрохотало.

Неслышное озеро под самым окном.

«На севере, где бушует огненная стихия», – сказал дядя в жилетке у географической карты метеомира. Кажется, я ослышался.

На табуретке у кровати моя зеленая книжка о дзен-буддистах. Откроем. «В ситуации или-или без колебаний выбирай смерть».

Представил себя двумя мальчиками, идущими в сторону леса. Опыт практического сумасшествия. Закрыл дзен-книжку.

«Дай мне строчку из твоего письма, и я приведу тебя к виселице», – это еще откуда всплыло, вспомнилось?

Полуднуя, засыпая в тихой моей избе, придумал, как все-таки нужно бороться с птичьим гриппом. Весной птицы возвращаются из своих африк-америк, а мы собираем чемоданы и улетаем на юг. Они садятся на крыши – оба-на! – а нас нет, улицы пустынныя. Облом! поезд прибыл на станцию Садовая, поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны.

Вечер. Песок. В песке растет овес. Дикий, каким ветром? А, раньше у деревни были поля, колхоз, бабы пекли хлеб. Теперь ничего нет. Овес одичал.

Зеленое дерево на красном небе. Сидим на бревне, смотрим в озеро. Того берега не видно.

– Женское искусство? Оксюморон! – сказал Сашка. – Хотя, впрочем, в некоторых вещах они бывают весьма искусны.

– Есть ложные белые, – ответил я. – А я такой ложный антифеминист.

– Ку-ку, – сказал кукушка.

– Ку-ку! – ответил Сашка. – Считай, сколько тебе осталось жить.

Ночь, в железной кружке – черный, как небо, чай с мятой.

Озеро не плещется. Звезды уже падают. Одна чиркнула над самой головой. Я сказал «о, Господи» и не успел загадать желание.