ВАЛЕНТИНА ЛЕЛИНА
ПОЗДНИЕ ГОСТИ

                                  
        Начали  поздние гости нежданно сходиться...
                                  В.Л.

1.

Все ближе осень - и в душе бесслезно
и тихо, точно жизнь уже прошла.
Шаги на лестнице. 
   Ко мне? Так поздно.
А я уже, признаться, не ждала.
- Входите, гости, вешайте зонты,
плащи, располагайтесь. Кто вы?
Прошу к столу. Вот только чай остыл
совсем. Но мы заварим новый...
Но все молчат, не поднимая глаз,
и, занятые мыслями своими,
чего-то ждут. 
            Зачем в столь поздний час
они пришли, и нет кого меж ними?


2.

Топтался дождь за окнами, дышал
прерывисто.  И в тягостном молчанье
стук по стеклу с каким-то злым отчаяньем
всех примирял. И каждый предвкушал,
что слово будет произнесено,
что схлынет напряженье и тревога,
и кто-то из гостей достал вино,
поставили стаканы, понемногу
все собрались и сели за столом,
заговорили, разогрели чайник,
и дом забытым светом и теплом
наполнился.
            Так осенью нечаянно
подумаешь о лете, как о благе,
жасминовое облако в саду
припомнишь, сонно-призрачный Елагин
дворец 
            и самый длинный день в году.

3.

Все поздние признания полны
раскаянья, печали и тревоги.
Все в жизни сбито, спутано... В итоге
осталось чувство страха и вины.
Зачем теперь под нервный стук дождя
я пью вино и думаю невольно,
что гости все уйдут и, уходя,
оставят пустоту. И будет больно
прислушиваться к шуму за окном,
к шагам случайным, к странным всплескам листьев
седого ясеня, и думать об одном –
что все художники умыли кисти, 
что старомоден Вертер и давно 
понятен Моцарт, точно день вчерашний,
и нужно сделать шаг, но очень страшно.
И только нервный дождь стучит в окно.


4.

В четверг был гром и ливень. Чередой
шли облака, и солнце прорывалось.
И жизнь такою долгою казалась,
что выбор между счастьем и бедой
вдруг стал возможным. 
            Почему тогда
мне кажется – все поздно, все напрасно...
Отец и мать уходят навсегда,
в безвременье стремятся поезда,
и звезды расположенные гаснут.



5.

Который час?  (Неловко на часы
смотреть, как будто ждешь ухода
гостей).  
            Какое время года?
Который век колеблются весы
любви и ненависти.
            Господи, за что
все должно бесконечно повторяться?
Но недоступен Моцарт и никто
над Вертером не в силах приподняться.


6.

Никто не встал, никто не произнес
ни слова. Но отчетливо и ясно
два голоса, дрожащие от слез,
настойчиво и горестно, и страстно
друг другу вторили.
            За дверью, за стеной?
Откуда это скорбное звучанье 
двух голосов, двух судеб?  Что виной
несбывшимся надеждам?  Обещанье -
как возвращенье позднее – уже
не здесь, еще не там, все – мимо...
И подступает страх неумолимо,
и недоверие растет в душе.
Как жить? Смеяться как, любить, потом
как плакать? Как варить обед и ужин,
когда не только ты уже не нужен,
но весь твой мир, и жизнь твоя, и дом.
И странно было и нехорошо
в присутствии чужой беды, печали...
И гости так особенно молчали.
Тогда я поняла,  кто  не пришел.

7.

Снег падал по движению руки...
Дома, деревья, фонари, их тени
соскальзывали в воду. От реки
пар поднимался. 
            Пять ночных видений
возникли и летели чередой –
завод, больница, Банный мост над Пряжкой,
канал Обводный – вдруг совсем седой
от снега – и сквозь сон,  уже в натяжку, 
под утро, точно призрак – скрежет, свет,
в объятия врывающийся, - первый
трамвай. И сердце вздрогнуло, и нервы, 
так натянулись.  Не было и нет
разгадки тайны.
             Кто-то из гостей
уснул, на стул облокотившись, кто-то
затеял споры шепотом.  Страстей 
ночных  всегда важней заботы 
дня подступающего. 
            Ни во что не веря,
не ощущая, как уходит год,
я тихо за собой прикрыла двери
и  вышла посмотреть, как снег идет.

8.

Все замело – и улицу, и двор,
и ни следа от самого порога.
Какая белая и долгая дорога,
какой безмолвный  долгий  разговор
под стук колес. Так медленно и странно
ход набирает поезд, и вокзал
в метели канет, чуть звенят стаканы...
В ночь новогоднюю ты мне не все сказал.
В ночь новогоднюю
и время до нуля
сжимается
земля