ЕЛЕНА НОВИКОВА
ПЕСНЯ ПРО ГАЛКУ

Пьяная Галка стреляет в меня из газового пистолета. Я вишу под потолком как люстра со щеткой, смываю мел себе за шиворот. Так и упала в лужу мела, звеня хрустальными подвесками, в глазах восклицательные знаки. Галке виднее, в кого стрелять, она выпила бутылку коньяку и шампанского, для русской бабы это не доза, немного путает слова, но на ногах держится, не промахнулась. Галка считает, я лишняя на земле, одно ее кольцо стоит всех моих шкафчиков с книжками; я лежу в луже, подсчитываю, сколько осталось. Галка испугалась.

Сначала она долго объясняла, кто я такая. Я говорила "брысь" и скребла щеткой по потолку. Теперь лежу как тихий ангел, всех люблю. Галка оттащила меня под вентилятор, принесла мокрое полотенце, сварила кофе. Я ей объяснила, что она дура, она заплакала.

Так и живем, я с книжками и картинками, кот Кузя и Галка. Кот Кузя ест вырезку, я завидую. Он изменяет Галке со мной, урчит в объятьях (все коты моих коммунальных квартир предпочитают меня). Линия моего быта зигзагообразна, вот и к Галке занесло, слушаю исповеди, кому хорошо на Руси.

Привезли сервант, одной мебелью стало больше, это одна бабулька другой по завещанию оставила, а поставить некуда. Пользуйся, - говорят мне, - с той бабулькой я тоже жила, так и называла ее - "вредная бабуся". Вредная бабуся хромоножка, в три приема забирается на пятый этаж, тем и жива. Возмущалась, что я каждый день моюсь, у них в деревне снегом оботрутся и ладно, чистые. С ней мы жили хорошо, ругались вдоволь. К Галке она меня пристроила.

Пути наши! Характеры и лица, нанизываемые бусинки, перебирать под старость. Бабуся плакала, когда я уезжала. Это любовь была, езжу в гости, в сердце что-то теплое булькает. Зачем бабусе второй сервант? Нищие щедрости, простые души. Время собирать.

Нашла три белых гвоздики, это мне с неба скинули, что правильно иду. Они там сидят на небе, подсматривают, кто чего, а мы как первоклассники с невыученным уроком. Иногда они шутят, на днях двум дамам с блюдечком намекнули, что без них Пушкин с Асеевым не могут познакомиться. У дам головки закружились и покатились, как футбольные мячики. Видела я тот футбол, это ТЕ развлекаются, не так уж им весело там, на небе.

Пьяная Галка разбила мою посуду. Хочешь, убивай! - сказала она и подарила три чашки. Я не убивец, хожу себе по земле, смотрю глазом. Чашки мне понравились, с ручками, белые, чай в них отсвечивает янтарем, пьем с Галкой, смотрим фотографии. Что ты со мной делаешь, я себя ту вспомнила, - это Галка говорит, она идет с жизнью как с сумкой, а там потайные карманы. Глупо устройство человека, норки, ловушки, гостиные. Есть души как банкетные залы в аренду, паркет красного дерева, соблазн для каблучков. Галка любит пить в музеях, есть из посуды с амурчиками, за деньги это можно.

Гвоздики стоят в кувшине, невестообразны, головки целомудренно приклонены. Что рассказать о них Галке? Бабский блеф скучен, да и ТЕ накажут за предательство, сиди, жди, когда завянут - отнести на человеческую помойку. Галка подошла к зеркалу в зеленых штанах, - ну как? - Наверное, удобно, - отвечаю. - Купила сдуру, они от Кардена, а одеть некуда. - Ну и пусть тебя греет, что ходишь по дому в штанах от Кардена, - ехидно. - Нахалка, - говорит Галка беззлобно. Кот Кузя развалился на диване как шах в гареме. Трамваи под окном скрежещут зубами, ветер звенит в стеклах. - Знаешь, мне стыдно ведро выносить, опять курицу выкинула - стухла; а людям есть нечего. Что-то не так.

Три дня возвращалась поздно, и галки не летали. Кузя встречал у дверей, посматривая полосато. Завести две тетрадки: грустную и веселую, потом одну сжечь. Какую?

Осень с туманом; сегодня тополь рубили, чтоб не путался в проводах. Лежал, как ощипанный зверь, люди перешагивали. Люди идут целеустремленно; редкая птица глазеет по сторонам. Редкая птица я, до середины рукой подать, кругом сумрачный город. Район рабочий, кто не пьян, спит рано и встает к первому гудку. Галка тоже встает рано, будильник вопит во вселенную, слышу сквозь сновиденья. - Мясо неплохое, мы даже себе брали, - главный аргумент.

Досматриваю сон про рыб с двумя головами. Когда осталось две рыбы, а голов соответственно четыре, они (головы) оторвались и плавали, пока не выстроились в ромб. Я решила, что ромб это самое главное, и проснулась.

Вспомнила, что у Лорочки день рожденья. Лорочка барышня с разноцветными косичками, писательница. Нужно купить книгу. Галка спрашивает: куда ты так рано? - В книжный магазин (как назло). - Я отвезу тебя. Галка поймала тачку, еду на первом сиденьи как ценный человеческий экземпляр, курю в форточку.

В жизни бывает все, кроме того, что ждешь. Не жду ничего, телефонные звонки подправляют траекторию полета (ходит как танцует, - сказал хулиган про меня, посмотрела в глаза - замолчал). Сегодня позвонила дама, вернувшаяся из Парижа, придет в гости.

- Зачем ты моешь пол? - спрашивает Галка, - я бы завтра вымыла, или домработницу найму. - Я ей про даму и про Париж. - Подумаешь, - говорит Галка, - я там тоже была. Ну не в Париже - в Лондоне, какая разница? За котом Галка убрала сама, а после критическим взглядом окинула мою комнату: - Да, картины ты повесила, а занавески кто вешать будет? Она права, Галка, но в стенах дырки и не вбить гвоздя. Напротив дом с темными окнами, надеюсь, учреждение. Леденцы иллюзий.

"Картины" Галке нравятся, только спрашивает, что на них изображено. Две гуаши - эротические фантазии дамы с блюдечком, с русалками, рыбами и эмбрионами. Еще одна - с кентавром, китом и райской парочкой вверх ногами. Еще картинка маслом - дерево-роза, писала девочка с сумасшедшими глазами, по слухам, теперь манекенщица. И мой портрет мелками (один гений рисовал), здесь Галка никак не может меня узнать. А между тем...

За окном у рябины осталось несколько сморщенных гроздочек, лужи со льдом. Хожу каждый день мимо церкви с колокольней, похожей на египетскую пирамиду, кто придумал? А Галка по утрам похожа на розовый пряник с глазурью. Связи странны, и детское "темно, как в животе у крокодила" самое логичное заявление. Потом мы портимся, будто газет начитались, в головах катологизированные полочки цитат. А ТЕ берут и меняют полочки местами, ой, страшно, непорядок, мозги зашевелились и пошли (если могут). Люблю, когда я глупая; ум дан, чтобы просить у жизни трагедий, хватит. Кот Кузя дрыхнет в кресле, сведя все четыре лапы в одну точку. Кто Кузькина мать? Забирайте ребенка! - Галка целует Кузьку в нос и уносит. Луна висит в окне без занавесок, третий час ночи. Луне обидно, что все кружатся вокруг солнца, а она одна такая приземленная.

Сегодня у Лорочки рассказывали, как гранатой разорвало петуха, только гребешок нашли. Книге она обрадовалась, косички от восторга подпрыгнули. Были: антропософская девушка с локонами, подполковник в мундире, студент-юрист, фана- тичная мамашка с лицом из Эпохи Возрождения, элегантный писатель (автор нашумевшего романа), девочка, делающая бумажные розочки и кот. Кот оцарапал девочку, студент носил по квартире холодильник, мамашка нарисовала слоненка, жалеющего девочку, подполковник и я курили на кухне, элегантный писатель элегантно дирижировал беседой, антропософская девушка изящным пальчиком поправляля локон и надо всем этим сияла Лорочка.

На службу звонила вредная бабуся, проверяла, жива ли я. Надо б наоборот. Рассказывала, как они с внуком растрепали мою макулатуру, нашли рисунки. Внук просит нарисовать кота. Модель имеется, опять заняла мое кресло. Перенесла торжественно, как в паланкине. В метро думала о женских сапогах. Тоже наука, вроде хиромантии, определять по ним характер. Я доверяю женщинам, которые носят удобные долгоиграющие сапоги из хорошей кожи. Жалко тех, у кого сапоги очень старые. Дешевые и модные не люблю, их носят вертихвостки. Сапоги шикарные настораживают, нужно смотреть походку. Походки: деловые, важные, элегантные, сексуальные, шуршанье валюты; кто-то перемещается в пространстве с помощью ног, потому что так удобнее. Походка "я иду", походка "расступись", походка "извините". Походка "дойти бы", походка "имею право", походка "жизнь прекрасна". При этой походке качество сапог безразлично, поднимаю голову и вижу глаза в солнечных зайчиках. Странно, что волосы седые, и такое бывает.

У Галки сегодня стирка. Коридор завешан, в кухне на полу кастрюли, их тоже моют, умывают. Галка не моет посуду, пока не вымажет всю, на неделю хватает. Если зайти на кухню в пятницу, на столе 40 см грязных тарелок, я удивляюсь, как эта конструкция не рушится, Галка хороший строитель. Мне проще, почти не готовлю, пробираюсь с чайничком через Галкины баррикады.

Эта песня про Галку, персонажей иных изгоняю, если кто пробрался - не уследила. Впрочем, и в жизни, и здесь - не уследить, это ТЕ запускают шпионов, смешивают карты: кладешь семерку, переворачиваешь, глядь - дама из Парижа...

Дама из Парижа сидит на кончике дивана, стесняется съесть пряник. Когда пойду к ней в гости, тоже придется стесняться. О Париже см. путеводитель, я же смотрю на даму, голова в кудряшках. Рассказывает о картине Ван Донгена "Танго Серафима". Щеголь во фраке держит голую женщину, неожиданно видишь крыло. Рисую в воображении, отсылая память к эрмитажным работам Донгена, танцую танго. Дама умница, но дышит жабрами, выгоняет курить на кухню. Согласилась на чашечку чая (кофе вечером вредно), пей, звеня колокольчиками о фарфор. Серафим-фарфор-фанфары, почти скороговорка, лезет в голову, как хвостатая мышь.

Почему сон про рыб кончился ромбом? Устойчивая фигура с двойной симметрией, из каждого узла по два красных глаза. Заглянем в Менегетти: "Рыбы - позитивные символы по отношению к человеку. Символы жизненности, веселости, здоровья". Про ромб и глаза ничего. У Миллера: "Если Вам приснилась рыба в чистой воде - сон предвещает, что судьба щедро одарит Вас"; "Увидеть глаз - это предупреждение против козней Ваших недругов, следящих за каждым вашим шагом, чтобы испортить Вам дело". Про ромб ничего, а это самое главное. Знак ТЕХ. Враги в боевой готовности, но враги ли это? Помню желание вплыть в ромб, как в ворота, но не успела - проснулась (просунулась!) в реальность.

Реальность это Галка, выставила полкоридора бутылок. Выходя, перешагиваю, а иногда что-то катится, глухо позвякивая: Кузькина работа. Поджарила хлеб на подсолнечном масле, съела. Масло, похоже, не кончится никогда: Галка таскает, а потом наливает в два раза больше.

Гвоздики завяли, но никак не решусь выкинуть. Живут в кувшине, как маленькие старушки, без них он осиротеет. Линии стеблей продолжают его изгибы, кружевная салфеточка под (подарок). Все вместе на колонке проигрывателя, оттуда "Просветленная ночь" Шенберга. Даю подробный отчет, таинственность (лже) мне претит, как цены на аукционе. Почем кот в мешке? Не сомневаюсь, найдутся покупатели, а честного кота и даром не пристроишь, кормить надо. Вот Кузька толстый, животное с животом, Галка мечтает посадить его на диету, а он сидит в моем кресле, щурится.

Плету кружева из ерунды, серебряный паучок. Сегодня утром Галка собиралась в монастырь. - Зачем? - По работе, мы у них склад арендуем. Ты не знаешь, что они там целыми днями делают? Молятся, что ли? - А ты спроси, только так, поаккуратнее: каков распорядок дня. - Зачем по-аккуратнее, они и сами рады потрепаться: идем, говорят, Галка, мы тебе кельи покажем. Один раз я при них закурила, ты бы видела их морды! А есть у них крутая баба, на "девятке" разъезжает, правила нарушает. Я сижу в тачке, красный свет, а та помахала ручкой и вперед. Галка ходит по комнате туда-сюда, смотрит, как стекла замерзли. На дворе зима без снега, холод схватывает голову до черепа, пора в шапку.

Галка это подарок ТЕХ, про Кузьку я тоже все поняла, это не он в моем кресле, а я в его: он хозяин. Милостиво позволяет чесать за ухом, моется шершаво. Ваше Кошачество, не изволите ли перелечь на диван? Изволит, вальяжно зевая, показывает белый воротник.

На службе раскрашивала картинки с городами, оживляла. На серых фотографиях сочиняла небо и траву, искусственно, но веселее. На белых стенах солнечные блики, а был всего-то макет из пенопласта, будущий город. Кто бы оживил настоящий: серость вверху и по сторонам, от травы лишь воспоминанья. Предзимье.

Скучно от холода, сижу в норе, из колонки джаз. Первая фраза вошедшей Галки: Я такую вонючку импортную для туалета купила, на, понюхай! Пахнет елками.

Приходил серьезный человек, заглянул в мои записки. - Зачем ты так пишешь, надо что-то глобальное, чтоб мысль будило. Больше всего боюсь серьезных людей: только начнешь дурачиться, придут, принесут небо с тучами, и конец песенке. Еще я боюсь размножения персонажей, я-то вяжу салфеточку, а они тянут в разные стороны, так что скатерть получится. А что с ней делать, со скатертью, у меня и стола-то нет, чай пью на тележке с колесиками. Серьезного человека тоже напоила чаем, даже накормила, чтоб серьезней выглядеть. Ушел.

Заходит Галка. - Я не мешаю? - Нет. - Точно не мешаю? - Ты моя работа, я про тебя пишу. - Пиши, - сказала Галка гордо и уселась. Сама Галка круглая, а движения резкие, мужские. Принесла бутылку шампанского, брякнула о тележку. - А в монастыре я спросила, как ты сказала. Старшие монахини в полпятого встают и молятся, а молодые в полшестого и работают. Готовят и убираются. Там у них здание - мыть не перемыть, а всего человек пятьдесят. А больше ничего и не делают, их церковь содержит.

Глотаю пузырьки вместе с шампанским и думаю: люди как молекулы в броуновском движении: столкнулись-разлетелись, кто легко как пузырьки, а кто лбами до небесных звездочек. У меня окно без звездочек, дайте новенькую мысль, незастиранную, поглобальнее. Ау!

- Я не такая плохая, как может показаться. Я пожертвования делаю. Прихожу как-то к ним и говорю: у меня грехов больше, чем меня самой. Что делать? Ну, говорят, пожертвуйте что-нибудь, вам на небесах зачтется. Я говорю - у вас что сейчас, пост? Рыбу-то можно? И пожертвовала им тонну рыбы. Только никому не говорю, смеяться будут... А еще как-то сижу у матушки, а к ней мужчина пришел, одет вроде прилично. Рассказывает, что откуда-то там приехал, а деньги украли и на обратный билет нету. Я голодный, говорит. Просит помощи - тысячу рублей. Сижу, неудобно мне, человек голодный, а у меня полные карманы денег. Ну, дала ему пять тысяч, говорю, вот вам, берите, этого и на билет, и на колбасу с молоком хватит, и идите. А он деньги взял, поблагодарил длинно, как там у них положено, и говорит - я еще посижу. Так и дож- дался, пока матушка ему еще тысячу не вынесла. Я у нее спрашиваю, чего это он, ведь я и так дала больше, чем просил. А матушка говорит, это не обсуждается, бог, он все видит. Не понимаю!

Я начала было про Ключевского и про благотворительность на Руси, да думаю - зачем? Много книжных людей на земле, а Галок мало, может, и вовсе одна.

Опять пришла пьяная, с разбитыми коленками, ногу согнуть не может. Звоню серьезному человеку: что делать при ушибе, он все знает. Говорит, кладите лед. Наскребла из холодильника, в тряпочку завернула, к Галкиной ноге привязала. Серьезный человек спрашивает: Не слишком ли много времени ты тратишь на Галку, занялась бы чем-нибудь полезным. - Не ругайся на мою Музу, - говорю, - ну, пьяная, ну, с разбитыми коленками, зато летает. - А почему у тебя прямая речь без кавычек? - Вздыхаю тяжко: при таком количестве диалогов одних кавычек на страницу наберется. Если уж так необходимо, я их все сразу в конце выставлю. Сегодня с серьезным человеком пьяный в трамвае подрался, оторвал пуговицы, разбил губу. Несерьезное происшествие.

День большого ветра. Затыкаю щели, чтоб выжить, капаю в нос. На кухне зажгла газ; Бах печалится из колонки. За окном синий пейзаж, кажется, что стекла синие. Чай остывает быстро, торопись пить горячими глоточками, поддерживать пульс. С Бахом скоро сама стану сумерками, растворю геометрию дня.