РОМАН СМИРНОВ
Чертова дюжина
(Бухие и вообще штуки всякие)

"Чтобы что-то сделать, надо кем-то быть!!!"
Иван Благодер.

ПУГОВКА

Володя был все время пьян. Пьян был Володя. Все время был пьян. У Володи отца не было. И мамы тоже не было. Был отчим. И вот отчим умер. На самом деле Володя был артист. Провинциальный и по этому незлобивый. Получил Володя телеграмму и поехал - отчим умер. И вот Володя приехал. К отчиму приехал Володя. А отчим в гробу лежит. Отчим вобщем мертвый. Холодный отчим. Плачут все. Все родственники. Но Володя не родственник, а так. Всякое вобщем. Выпил Володя водки. Лосьену выпил. Одиколона всякого. Херово Володе. Отчим, вобщем, а родной. Не отчим почти, а почти больше. Родственники плачут. Но вобщем не родственники, а так. У Володи морда красная. Вернее не морда а глаза. Но все равно красные. Плачет Володя. И вдруг смотрит а у отчима пуговица. Вернее, то есть пуговица застегнута и туго очень. Шею режет. А шея небритая. Володя сильнее заплакал. Заплакал Володя, прямо скажем зарыдал. Отчем все таки. Наклонился Володя и расстегнул пуговку. Сам понял, что глупо сделал, но расстегнул. Пожалел отчима. И еще больше заплакал. То есть зарыдал. Хороший был Володя. А родственники, или кто они, Бог знает, на кладбище съездили, киселя поели, водки попили, а про Володю сказали; Не родной. Не родной Володя. А Володя пил одеколон. Краснел глазами. Да все думал. О пуговке думал. Володя - артист.

ЗОЕНЬКА

Я всегда любил собак. Всяких собак. Просто любил. Сильно. Беспредметно. Теоретически. Однажды Сашка ко мне зашел. Яковлев Сашка. Хороший вобщемто парень. Жена у него была. Говорят, хорошая жена. Балерина вобщем. Все плясала. Сашка себе собаку завел. А сам простой парень был. Монтировщик театральный. Ему с балериной жить как мне с английской королевой. Но влип Сашка. Втюрился. В среднеазиатку. Собаку такую. Без хвоста и без ушей. Черное с белым. Как корова какая. Саня жену сразу из дома и погнал. С собакой жить стал. То есть не буквально, а так. А жену эту, балерину то есть, по боку, а ну, типа, на фиг - две бабы в доме. И вот он ко мне в гости приходит. С Клавой своей. Собакой такой. Просит, чтоб я с ней посидел. Он как без балерины остался проблему огреб. Приведет себе бабу (иной раз захочется по вдохновению) а собака не пускает. Ревность. Вот и стал он собаку ко мне водить. На пару часиков. И чем дальше, тем чаще.Ух ты! Елы палы! Она поначалу лежала в углу и терпеливо ждала когда обратно. Зыркает грустными глазами. Измену чует и вздызает глубоко. Потом попривыкла. Прохаживаться начала по жилплощади и даже кушать. А как-то и две недели у меня прожила. Наверно у Сашки- длительный романчик случился. А через две недели ее забрали. Она так Сашке обрадовалась когда он за ней пришел. Не смотря на измены. Я понял - любит. Не меня. Хоть и привыкла уж. А я теперь без собаки не могу уже. Я три месяца мучился, но нашел себе щенка такого. Зоенькой назвал. Зосенькой. Люблю ее очень. Юлька ее тоже любит. Зоенька бегает по всей комнате и гавкает. За руки кусает. А зовут ее как мою маму - Зоенькой. Зосенькой иногда. Я когда очень пьяный бываю, то говорю ей; "Зоська! Зоенька!", и тихо плачу в подушку пока Юлька, это жена моя, не видит. Вот так теперь и живем. Юлька, я и Зосенька. Зоенька то есть. Моей любви и на двух штук пока хватает. И ни какой ревности.

НАСТОЯЩИЙ РАССКАЗ

Я написал рассказ. Даже три. Вернее два с половинкой написал. Половинка про Юлю. Про нее еще не дописано. Написал рассказ а тут и народ подъехал. Андрей Королев приехал (клавишник Костяна Кинчева) из Белгорода, Валера Родин из Москвы. Приехали они на день рождения Рики. Это рокер такой. Но не из тех, что за рулем, а из тех что на колесах. Приехали к Рики а попали ко мне. С утра. Бутылку коньяка достали из кармана. Армянского. А у меня как раз армянин сидит в гостях. Настоящий. И армянин настоящий и гость. Вартан-джан называется. А коньяк оказался не настоящий. То есть не армянский и даже не коньяк. Да и гости с утра не настоящие а так. Снег на голову. Здрасьте посрамши. Ну дал я Валере Родину рассказ пока Андрюха досыпал. По старой памяти. Два рассказа ему дал. Прочитал Валера Родин рассказы и ладошки потер. А он всегда ладошки потирает. Особенно когда чего-то хочет. Особенно когда хочет есть. Выпил Валера Родин коньяка ненастоящего, закусил и говорит. Говорит, типа, что надо эти рассказы прямо сразу и в печать. Что это круто. А раньше он так про мои песняки говорил. Это когда жил у меня в Москве. На моем, между прочим, попечении. Настоящие значит рассказы получились. Вобщем поехали мы вечером к Рики. Там было много еды. Всякой, разной. Вкусно и пьяно мы вечер провели. А потом стали песняков гонять. Но никто не хотел настоящих песняков. То ли стеснялись, то ли не могли. А я выпил уже хорошо и попробовал. И Валера Родин попробовал. Он всегда, когда я пою, хором пробует. Но тут я маханул конечно. Ведь не мой день рождения. Сегодня Рики - Ленин. Ну и сделал он так, что не слушал песняки мои. Он же главный. Именинник. Настоящий. И Валера Родин замолчал сразу. И я сразу замолчал. А потом мне стало грустно и не интересно. Я поехал домой и очень обидел Юлю. А я ее люблю очень. По настоящему. И обижаю. Может быть потому и обижаю. Вот она сейчас плачет. А я рассказ написал. Чтоб хоть как то, что то. Не знаю, мне кажется, что хороший рассказ. Настоящий. Утром Юленьке подарю и попрошу прощения.

А они все не настоящие, потому, что сами себя боятся. Стесняются. За хохмами и смехуями телеги свои прячут. Настоящие. А может у них и нет настоящих. Поэтому и прикидываются. Клоуны настоящие. А мне не до смеху.

ЮЛЯ

Я человек женатый. Я человек много раз женатый. У меня есть длинный стаж и большой опыт. У меня есть последняя жена. Ее звать Юлей. Но она мне не жена даже, а ребенок. Вернее это по паспорту. Она мне по паспорту ребенок, а так жена. По паспорту она у меня в графе - "дети". Другого места не осталось. Вот такая хохма. Паспорта у нас такие. Не рассчитанные на частые порывы. И всплески всякие. Но дело не в этом. Просто ей мой настоящий рассказ не понравился. Она мне говорит, что, типа, не настоящий рассказ, типа, я выделываюсь. Что, типа, не самокритично. Все в говне, а я в белом и умен не по годам. Говорит она мне все это, а тут под окном кричат. Кричат на всю Садовую. Громко так. Ромка, кричат. Ромка!!! Я из окна, а там Андрей Королев. Пьяный в дрызг. Андрей значит. Я ему дверь открыл. Он вошел и всех дюлями обложил. Даже меня. Вот такой случай. Сукин сын вобщем. А потом говорит, что Зосенька, Зоя то есть, единственное, что у меня и есть настоящее. Но тут я обиделся. Я за Юльку обиделся вобщем. За "дети" свои. Но он сильно пьян был. Очень сильно. Сел он. Гитару мою ощупал. Отвернулся носом в угол и давай рубить. Знойно. По настоящему. Ух, подумал я, едреный случай. Опять, как излить чего, так на мою голову. Или в желетку порыдать. Но я все равно очень рад. Рад, что Андрей настоящий. И "настоящий рассказ" мой, настоящим оказался. Вот тебе, Юленька. А ты сомневалась. Андрюшу жалко. А тебя, Юля, я люблю. Очень даже. По настоящему. Хоть и "дети".

СНЫ

Мне очень редко снятся сны. Просто очень редко снятся. Когда они мне снятся я как будто и не сплю. Как будто это прямо вообще происходит. Вот так то. У меня много друзей. Андрюша вот. Лешка еще. Лешка маленький. Есть еще и большой, но я больше маленького люблю. Лешеньку. Они ко мне часто приходят. Приезжают. Прилетают. И спят. Отдыхают вобщем. По пьяне. Любят спать у меня. В одном углу. Это рядом с окном. У стенки. Сам то я с Юлькой на втором этаже. А они у окна внизу. Ни кто ни кому не мешает. Я иногда просыпаюсь. Ночью. Просыпаюсь от криков и вздохов всяких. Это они кричат. Друзья мои. Во сне кричат. Лешенька маленький кричит. Мама!!! И плачет очень. Во сне плачет. А потом и другие друзья всякие. Лешенька в Карабахе был. Тяжко ему пришлось. Очень тяжко. А потом Вартан приехал. Вартан-джан. Приехал и сказал, что очень бананы любит. В Армении все есть. А бананов нет. Мы купили ему бананы. Очень вкусно было. Но я не ел. Мне эти бананы по губе. Пусть кто любит тот и ест. Юленька и Вартан-джан. Я больше пиво предпочитаю. А потом он спать лег. А ночью я опять проснулся. А он кричит. Мама!!! Ой!!! А он и в плену был. В Гянже. И на расстрел его водили. Вартана. А он брат мой. И Лешенька брат. И вот они оба. Спят на одной перине, по очереди, и кричат во сне. В один голос. Ой, как кричат. Лешенька и Вартан. Мама!!! И Лешенька в Карабахе был и Вартан. Были, есть и будут. А иначе нельзя. Мама!!! Вот последний листок. Дописать надо. Чтоб рассказ получился. Кто Лешку послал умирать? И Вартана тоже? Война? Люди? Или, как Гумилев надумал - пассионарный перегрев? А спросить с кого? Ведь не правильно это. Не хорошо. Мама!!! Это уже я кричу. Мама!!! Мне очень редко сны снятся.

ЖЕНЯ - БАРОН

Женя - мой сосед. По квартире. По коммунальной. Вот и весь рассказ. Рассказ простой, но Женя позаковыристей. Потому что он сосед. Рядом живет. Близко очень. Женя хороший. Вот такой Женя - на пять с плюсом!!! Он брата хотел убить. Исстребить как класс. Потому, что Володя инженер. Совок вобщем. А Женя не прост. Он велосипедист в отставке. Его понять можно. И Володю можно понять. У них мама одна. Хорошая мама. Маргарита Александровна. И они бароны. Настоящие. А не настоящие живут. Выживают. И не в коммуналке. Ходит тут один. Представитель мерии. Пидорас вобщем. Сказал Маргарите, чтоб слиняла. Съехала с площади. Исчезла. Новым баронам развернуться мешает. А она тут всю жизнь. Она по русски говорит так, что обосраться. А представитель мерии тыр-пыр. И глаза стеклянные. А она, баронесса, Маргарита Александровна - человек, хоть и на костылях. Хоть и в коммуналке. А представитель - насос, хоть и депутат. Невзорова на него наслать. Натравить. Чтоб укусил. Он умеет. А Женя прав. Когда с топором, да по квартире. Прав. Потому, что он барон. И вообще... Все представители скоро дюлей наполучают. Я не барон. Я почти цыган. А может и я барон. Цыганский. Вот такая оперетка. А, Женя, сосед мой, прав. Топором и по башке. Только не Маргарите Александровне. Ведь - мама. И не брату же родному. А ему по пьяне все равно. Голубая кровь играет.

БОТИНКИ

У меня были ботинки. Хорошие. Отличные ботинки. Когда меня в Армении ранили в ногу я с палочкой ходил. Как дедушка какой. Ходил, ходил а потом полетел. В Америку. А в самолете у меня заболел зуб. Морду разнесло в одну сторону. В Нью-Йорском городе я как приземлился так сразу в клинику. Это в пятницу все случилось. А в пятницу зубы рвут бесплатно. Но это студенты упражняются. Они надо мной склонились. Человек пятнадцать. И давай консилиум разводить. Ихний главный говорит; - Кто тут спикает по русски? Все пятнадцать спикали. Они все из бывшего союза скипнули. В основном носатые с Украины. Теперь вот стараются. На моем зубе дипломы отрабатывают. Американские. Часа два с бывшим соотечественником на ридной мове спикали. А потом зуба лишили. На халяву. За так. Правда рецепт дали. Поласкания делать. Доларей на триста один рецепт. Не поласкать нельзя. Строго сказали. Мне тогда было конечно не до ботинок. И не до поласканий вообще. Но я их не стал напаривать. Что мы, типа, не полощем. Поблагодарил и съехал с темы. Но с палочкой по Америкам не очень то разбежишься. Тут я о ботинках подумал. Нужны оказались. Поскоку нога ранена решил себя побаловать. Самыми крутыми шузами. Шузы ништяк. Они сначала были в тряпочном мешочке. Типа, как сменку в школу носили. Только с фирмой поналепленной. Потом в коробке. Но не просто, а в железной. Типа, как шприцы кипятят. Только опять же - фирма на крышке. На каждом шнурке инструкция. Как ходить в таком шузе и куда. Короче вся тусовка сто пятьдесят доларей. Солидол. Одел прямо в магазине и пошел как по воздусям. Как ангелочек на чистом каучуке. Отвал башки. Летал я эдак года два. И горя не знал. Уже и костыль отбросил. Про Америку забыл на фиг. Зубы здоровы. По родине тусуюсь. В крутых шузах. Вот уж плохо? А тут друзья. Они всегда тут. Тут как тут. Мне с моими питерскими очень душевно. А московские - душняк. Вот они надели эти ботинки и шагают по Москве. Не все сразу, а по очереди. Первым Кич начал. Артист такой. Ох, какой артист. Плащ мой одел. Ботинки. А потом стал требовать штаны. Для комплекта. Но штаны я ему не дал. Жирновато будет. А ботинки мои пошли по рукам. По ногам точнее. До меня только слухи доходят. Об их судьбе. Мне ботинков не жалко. Мне жалко этих друзей. Не скушную жизнь они себе придумали. Такие страсти. Просто триллер. Агата Кристи - в глубь, Тур Хейердал - в ширь. Во какие ботинки крутые. Все по инструкции. А я надеюсь, что я их еще увижу. Если следствие поведут колобки. Жалко - ботинки были хорошие.

РАСТРОПОВИЧ - ТОМПАКС

Наверное я человек гениальный. Я не хвастаюсь. Оно само так получается. Гений это тот кто правильно устанавливает отношение имени к именуемому. Проименовывает штуки всякие. Другие по разному говорят. А гений, он скажет, как в лужу пернет. Конкретно. Вот я и говорю; - Растрапович - томпакс. А все; - Растрапович! Растрапович! А он просто - томпакс. Это я в телике подглядел. Их и показывают друг с дружкой рядом. Сперва Растроповича, потом томпакса. И в обратной последовательности. Но обязательно рядом. Иногда правда предваряют. Для шухера. Заварушками всякими. Войнушками. Сперва постреляют. Потом Растрапович тут как тут. А следом томпакс. Мужикам объясню, что томпакс штука женская, как и Растрапович. Нежная штука. Это типа предохранителя от протечки. От катаклизмов всяких. Чтоб не капало. Раз - и над нами, и под ними не каплет. Хотя я считаю, что катаклизмы штука полезная. Мобилизующая штука. А то повымираем все на фиг. Но Растрапович предохраняет. Как возьмет автомат и давай предохранять. Неугомонный. Прямо томпакс какой. Попредохраняет и валит домой. В Парижский город. До следующей войнушки. Но этот томпакс всем томпаксам томпакс. Всем, всем, всем! Все время говорит; - "Мы" и "У нас". Это у нас значит. По моему Хармс был тоже гений. Как и я. Любил проименовывать. Ему говорят; - Пушкин! А он посмотрит внимательно; - А по моему ты - говно. Я сейчас телик зырю. А там сплошное минное поле чудес. Надо, что ли войнушку какую затеять. А то скушно. По томпаксу соскучился. По Растраповичу эдакому. А пока - рекламная пауза. М.М.М.

БАСЬКА ИЛИ ГОД СОБАКИ В ГОД ПЕТУХА

Мы с Зоськой часто гуляем. Просто очень часто. Гуляем и все. Остервенело. Два раза по два часа в сутки. Так полагается. Надо. Мышцу нарабатывать. Костяк укреплять. А там много разного всякого. Штуки всякие. То один прижмется, то другой. Кобели вобщем. Что с них взять. Но для Зоси тут тусовки нет. И не намечается. Она не со всякими. Как и я впрочем. Вся в папу. Правда, был один. Питбуль. Вот тут тусовка. Обоим в кайф. Ей же не побегать, а погрызть. Как и мне впрочем. Такая собака. Яблоко от яблони. А тут еще этот баська. Он раньше с бабушкой гулял. Со старушкой. Или с девочкой маленькой. По разному говорят. А Зосю в ту пору кобели затрахали. То есть не буквально, а так. В метафизическом смысле. А тут баська этот. Бассет эдакий. Все говорят он от бабушки ушел. И от внучки заодно. Съехал с темы вобщем. Самостоятельный баська. Но самостоятельность дорого стоит. На ней далеко не уйдешь. Не убежишь вобщем. А он как скамейка какая. Маленький, узкий, но упругий и с характером. Вот Зося и решила на нем оттянуться. Оттопыриться. Сядет сверху и давай задом трясти. Я говорю; - Зося! Ты ж девка! Даже не баба еще! А ей по фигу. По херу то есть. Трясет жопой и трясет. Созревает значит. В половом смысле. А баська терпит это дело. Терпеливо пережидает до лучших времен. Спокойный такой. И тут я решил позвонить. А лучшеб и не звонил вовсе. Это я спецам позвонил. Штукам всяким. Главным по баськам. А они меня сразу и потушили. Говорят; - Не зря бабка с внучкой его киданули. Это баськин год. В этом году многих басек кинули. За самостоятельность характера. Ходят они теперь по улицам всяким и ищут у кого пригреют. А нашего баську пригрела Таня. Все собачники в крик; - Кто? Куда? Видно, что крутой! Порода. А девать куда? У меня свой бульдог французский! Жалко баську. Потерялся. И девать его некуда. И взять его некому. А штука, между прочим, дорогая. Штука эта, тем временем стоит, не дергается и только ушами подметает. А глаза такие собачьи. Наверное он врубается, что судьбу решают. А мы говорим с Юлькой; - Хоть у Тани пудель, но она возьмет. Такая Таня, что возьмет обязательно. Иначе и быть не может. Иначе она не Таня вовсе. И она взяла. Басека. Вот теперь они оба. Рядом. Басек и пудель. Как дома. Вернее оба дома без как. Оба при Тане. И ни чего им не будет плохого. Потому, что дома. Оба. Особенно басек. Баська. Басенька. А они говорят; - Год собаки. Год - пропащей собаки. Пропавшей тоесть. Год басеков. Говорят в этот год именно их теряют больше. Не любят наверное маленьких и самостоятельных. Но наш у Тани. Год собаки. Баськин год. Пусть бы хоть ему повезло. Вот так и гуляй по два часа да в день два раза. На такое напрешься... Обосраться можно. Это тебе не в мире животных. Очевидное невероятное. Это басенька. Скамейка эдакая. Эх, какая. Ух, собака, эдакая.

СУМАРОКОВ - ДЕТАЛЬ

Кирилл читал мои рассказы. Говорит, что первый - круто, а остальные так... Не то, что плохо, а так... Между прочим Юля мне тоже так сказала. Вобщем первый круто. Про пуговку. В нем есть деталь. - пуговка то есть. А все остальное типа херня? Но, короче, деталь эмоциональней целого. И круче. Кирилл говорит; - Война! Ну, что война? Так. Большое слово. А вот деталь. Например слезинка. Это деталь войны. Вот тут и литература. Не общие слова, а деталь. Я его слушал. А сам то же на ус мотал. Подмечал детали всякие. А детали такие. Кирилл - он, по настоящему, Комаров. Это имя - имя именуемому. Фамилия то есть. А он теперь говорит, что он Сумароков. Секешь разницу? То есть, секешь деталь? Какая деталь! Сильная деталь! Был просто Комаров. То есть сын комара. А теперь - проверочное слово "Рок" . Сильное слово. Только - от ума. С ума то есть. С ума роков. Это еще одна деталь. Вторая. А рок с ума, от ума, то есть, не бывает. Это тебе не шишки жевать. Вот такие детали вобщем. От Комарова до Сумарокова одна деталь. Зато какая обалденная. Но детали надо уважать. В них действительно что-то есть. В деталях. Иначе какого хера о них столько звенеть струной. Я этот рассказ назвал не "Детали" а "Сумароков". Правда и деталь то же, но через дефис. Типа - "Сумароков - деталь". А Кирилл обиделся и ушел быстро когда мы с ним обменялись, как горбатый говоривал ( это деталь наша общая). А я не знаю? Что обиделся? Еслиб все так обижались? Детали эдакие? Эдаких штук? Сказал, что я злой? Вот и у меня деталька.

КАЦМАН - КУПЕР-ШМАДТ
ИЛИ ОТКУДА НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ

Есть такая штука откуда не возвращаются. Это как смерть. Раз! И ни шагу назад. Я такое длинное название придумал для, вобщем то, маленькой рассказки. Но это теперь так модно. А то отстанешь от моды и будешь по типу Паниковского; - Меня девочки не любят". Меня любят, а толку то? Теперь модно, чтоб название рассказа это и есть рассказ. А там хоть триста серий. Сказано ; - "Просто Мария", Вот она и есть просто Мария. А количество тут в качество не переходит. И не собирается. Вобщем в заглавии у меня три фамилии. А персонажа два. Персонажа два а история одна. Вернее две истории но про одно и то же. Про то, что два раза в одну реку не вступишь. Числительных получилось много но это не из области математики. Это из области духа. Человеческого. Кацман - это педагог. Хороший. Был хороший и был педагог. Но иссяк. Умер то есть. Христос ему навстречу. Я у него тоже учился. Вот насчет два раза в одну реку. Он в детстве очень хотел режиссером быть. Для шухера. Тогда многие хотели. Для возвышенного полета других социальных ниш не было. Почти не существовало. Вот и для Кацмана не существовало тоже. Другой альтернативы не было, как теперь говорят. А раз нет другой, он схватился за единственную, за эту. Как казалось легкодоступную. Но с таким рвением схватился, что навернулся. И в прямом и в переносном. В переносном это из области духа, а в прямом, так прямо в оркестровую яму. Падение вроде не глубокое, но авторитет надорвал. А для режиссера авторитет самое главное. Они, режиссеры, как известные шарики надуваются до крического уровня. Под самый треск. Чтоб солидней. Трещит, но шишку держит. У Кацмана не вышло. Падение помешало. Падение авторитета вслед за телом. А это не шутки. Зимы тогда стояли суровые. Пришлось переквалифицироваться в педагоги. Заслуженные деятели Даг. ССР. Вторая история трагичней. Потому, что не из области фантастики. Искусств всяких. А из жизни. Из большого спорта то есть. Купер-Шмидт это не две фамилии а одна. Вернее фамилии две а лицо одно. И Купера, и Шмидта лицо сливается в одно. И вот это лицо с песней шло по большому спорту, точнее бежало по легкой атлетике. И далеко бы ушло, убежало. Но тут такая штука. Всесоюзный заход. Заплыв. Забег. Залет. Крыша едет. Но оно всесоюзное было. Крышак срывает. По легкой атлетике. Купер к этому делу серьезно готовился. И Шмидт соответственно тоже. (Это хохма). Но когда на прыжках в длинну объявили - Купер прыгает, Шмидт приготовиться!!! - было уже не до хохм. Был уже инфаркт со всеми вытекающими. Или кто-то пошутил? Или так исторически сложилось? Пациенту навсегда пришлось переквалифицироваться в физрука средней школы. Где я имел честь. Так вот эта штука и объединяет два рассказа и три фамилии еще в одну штуку. В ту штуку из которой не возвращаются. Ни в большое искусство. Ни в большой спорт. И слава Богу. Я учился и у того, и у другого. Мне есть, что вспомнить. Большого атлета из меня не получилось ни там, ни тут. И слава Богу. Хоть за меня вам не стыдно. Педагоги. Учителя. Невозвращенцы.

ЗАЯВЛЕНИЕ

Я тут ничего не придумал. Дружок офис свой срочно кончал. Бумаги разметывал. Следы активной трудовой деятельности заметал. Мы для храбрости приняли. Он бумаги жгет - я их читаю. Одна запала в душу. На память оставил. Вот. Буквально. Дословно. (Фамилии только сменил некоторые на литературные. Гоголевщинки поддал).

Начальнику 12 отд.
Милиции г. СПБ
тов. Мудко А.Н.

Заявление

19.01.98г. В 11.00 около входа в офис сотрудник Санкт-Петербургского Представительства Вячин Михаил Васильевич, угрожая мне и водителю Новожилкину Е.И. физической расправой, требовал передачи ключей и документов на принадлежащий СП "ВАНТУС" микроавтобус "NISSAN" бежевого цвета под финскими номерами HSA - 259 для дальнейшего использования микроавтобуса в личных и корыстных целях.

Опасаясь реального исполнения угроз, т.к. ко мне уже была применена физическая сила (приехавший вместе с Вячиным неизвестный гражданин спортивного телосложения держал меня, мягко выражаясь, за руки), я вынужден был отдать ключи от микроавтобуса Вячину, после чего он уехал в неизвестном до сих пор направлении.

Словесные угрозы в отношении меня и водителя Новожилкина Е.И. слышал сотрудник представительства Курицын Алексей Арнольдович.

Я являюсь должностным лицом и в мои функции входит управление автохозяйством Санкт-Петербургского Представительства. Прошу принять меры воздействия к гражданину Вячину Т.В, к розыску и возвращению угнанного и крайне необходимого нашему представительству микроавтобуса "NISSAN".

Ведущий менеджер Санкт-Петербургского
Представительства СП "ВАНТУС"
И,Н,Сердюк

НЕИЗВЕСТНЫЙ АРТИСТ

Артисты народ забавный. Смешной как дети. Обосраться можно. Я то с этим делом давно подзавязал - не солидно как-то. Подзавязать-то удалось, а с вредными привычками расстаться не очень. До сих пор хожу в ресторан СТД коротать времечко. Вот сижу однажды за столиком и ностальгирую, выпиваю кротко со всеми, кто то подсядет, то отчалит. Последний был Андрюша Ургант, которому я нагло предложил конями махнуться (мы оба с дамами были). Вобщем порезвился я по старой памяти. Косточки подразмял стариковские. Когда на слив пошел, вижу столпотворение на мраморной парадной лестнице нечеловеческое. Раздвинул тела из любопытства и вижу лежит гражданин. Отдыхает. В спортивном костюме. Морда синяя и голова запрокинута на ступеньки излишне трагично. Рядом мент стоит с протоколом и все не решается к телу подступиться. Спрашивает, типа: Чей клиент? Народ кругом подрастерялся. Никто не опознает тело. Говорят, ходило оно от столика к столику. Все с ним выпивали, чокались, обнимались, целовались. Теперь оказалось оно в горизонтальном положении и не признать никому, никто не в состоянии. Я, вроде, узнал в нем одного приятеля, но тут же засомневался. А вдруг не он. Принесу его домой. Он отойдет помаленьку и окажется совершенно посторонним мне человеком. Что я тогда с ним делать буду. О чем разговаривать? А мент настаивает. Если не опознаем и не возьмем на поруки, то светит гражданину КПЗ. Нам жалко его, но и чужого на себя взять никто не решается. Понял мент, что тут ловить нечего. Что оробел народ перед чужой бедой и боится ответственности. Посмотрел он на всех с укором, вскинул карандаш, прицелился к протоколу и произнес: Ну, что ж, так и запишем - "неизвестный артист".

Я перестал в тот вечер искать себе компании. Решил, что наверно я не зря из этой тусовки выскочил. Буду ходить в другие рестораны, чтоб не огорчаться по пустякам, не искать на жопу приключений. "Неизвестный артист". Наверное это так же нелепо, обидно и трагично как "горячий снег", "живой труп" и "мертвые души".