ВИКТОР СОСНОРА
1 МАЯ 1963 ГОДА

У него походка царя.
Он вынимает папиросу, как шпагу.
Он зажигает спичку, как факел.
Его лицо ало,
словно на лицо наложен слой губной помады.
На щеках -
	вертикальные скорбные щели -
зияют морщины.
В результате
двадцатилетней работы на мартене
образовалось у него такое лицо.
Его портреты находятся
на всех Почетных Досках державы.
Сталевар Дюк ненавидит свои портреты,
как старый добрый зверь
ненавидит свое отражение в зеркале.

Сегодня, 1 мая 1961 года в 9 час. 15 мин.
Дюк выпил бутылку портвейна "Ркацители".
В половине десятого
Дюк выпил пол-литра "Столичной" на двоих.
Что-то между половиной десятого и одиннадцатого
Дюк выпил бутылку вина
то ли 0,5 л то ли 0,75 л.
Дюк пребывал как раз в таком состоянии,
когда поднимаются буйные силы.

Сегодня, 1 мая 1963 года
на главной улице Дюк увидал свой портрет.
Отглянцованый фото-витязь
ретушированным взором взирал на демонстрантов,
в зрачках его мерцало
рационализаторское предложение.

Дюк вышел из ряда сталеваров.
Из ряда вон выходящий Дюк
приблизился к портрету,
а в одну секунду
растерзал отглянцованного производственника
на столько кусочков,
что - воскресни прославленный математик Лобачевский,
не сумел бы подсчитать, на сколько.

Четыре милиционера,
синих, как синие моря,
отвели сталевара в отделение.
Они предъявили ему следующие
обоснованные претензии и обвинения:
	- Алкоголик!
	- Хулиганствующий элемент!
	- Нарушитель общественного порядка!
	- Тунеядец!

8 натренированных серьезных рук
загнули правую руку сталевара
к правой лопатке.
И тогда Дюк поднял кулак.
Он поднял кулак той, левой руки,
которую не сумели загнуть
одновременно с правой.
Этим кулаком, при желании,
Дюк мог разбомбить город
с населением в 3 миллиона жителей,
уж не говоря о работниках милиции.

Как раз в этот момент
в отделение вошел младший лейтенант Кутузов.
Так состоялась эта встреча.
Кутузов и Дюк
взяли друг друга за плечи и заплакали.
Милиционеры,
изумленные,
отделились от пола,
поплавали по отделению
и улизнули на улицу.

Кутузов набрал номер.
- Понятно? - продиктовал он жене.

Дюк просиял:
девятнадцатилетний чекист Кутузов
разъяснял красноармейцам
великолепье Мировой Революции.
- Понятно? - приказывал Кутузов.
- Понятно! - клокотали красноармейцы.

Позднее, лет через десять, И Дюк, и Кутузов
занимали мирные должности,
такие высокие в государстве,
выше которых существовало
не так-то уж и много должностей.
Еще позднее Дюк уяснил,
что ему, в прошлом подручному сталевара,
несподручна руководящая должность.
Появились молодые люди
с глубоким пониманием слов.
Прикажут им одно слово - понимают,
противоположное - понимают.
Так и не достиг Дюк взаимопонимания
с этими людьми.

- Познакомься.
Это мой сын.
Молодой специалист Валерий Пепин, -
		сказал Кутузов.
Дюк разглядывал жену Кутузова,
тощую, но нарумяненную,
представляя себе вафлю, разрисованную красным карандашом.
Дюк звонил ей три раза:
в 38 году,
через год после ареста Кутузова
(у Кутузова было два импортных костюма -
немецкий и английский,
так и арестовали его,
как агента англо-германской разведки),
в 42 году,
в 49 году.
В 53 году, когда Кутузова освободили,
Дюк позвонил тоже,
но забыл имя жены,
и через два гудка повесил трубку.
Так и повесил трубку на десять лет.

Кутузов погладил жену по волосам.
Она возмутилась:
- Ну, чего гладишь!
И так волос нет!
Жена пила кубинский ром.
Кутузов пил "Боржоми".
Дюк пил водку.
Дюк перебирал имена, подходящие для жены Кутузова.
Выпил и молодой специалист Пепин.
Это был четвертый стакан водки
за весь двадцатисемилетний период
его существования.
Валерик захмелел.
Он задрыгал волосиками,
	замахал пальчиками,
что всегда являлось у него первым признаком
потребности обличать.
В голубых глазах Пепина
появилось выражение массового героизма.

- Ты трус, Дюк! -
	восклицал Пепин. -
Почему для папы произошел 37 год,
а для тебя - не произошел?

Дюк беседовал с женой Кутузова,
избегая называть по имени.
- А в 38 году ты вышла замуж?
- Валерику было два годика.
А деятель Пепин - вне подозрений.
- Значит, вы получили неподозрительную фамилию.

Жена пила ром.
Кутузов пил "Боржоми".
Дюк пил водку.

- Ты трус, Дюк! -
	восклицал Пепин. -
Ты все ЗНАЛ и МОЛЧАЛ!
Ты не поднял голос протеста!

- а в 42 году ты опять вышла замуж? -
монотонно беседовал Дюк.
- Вышла!
Пепина убили.
Валерик - дистрофик.
Подохли бы!

Кутузов разрезал розовую пластинку семги.
Нож проскальзывал по поверхности рыбы, не разрезая.
Эти столовые ножи всегда не отточены.

- Я подсчитал, -
	Кутузов елозил ножом по семге, -
я подсчитал, -
за 27 лет ты сварил столько стали,
что, если перевести на кашу,
ее хватит, чтобы накормить один раз
все население земного шара.

Пепин разрыдался.
Слезы соскальзывали с его приподнятого носа,
как лыжники с трамплина.
- Ты трус, Дюк!
Мы призываем тебя к ответственности!
Тебя необходимо обличить на собрании.
Дюк много выпил.
Он уснул,
положив голову на сдвинутые кулаки.
Над столом сияла только половина его лица,
как половина алого заходящего солнца.