ОЛЬГА ВЕРСЕ
13 СТИХОТВОРЕНИЙ

1

Сяду у окна в очках с названьем «Ридинг глессис» молиться,

Поругавшись с другом, выбранив дитя.

Женщина всегда в душе отроковица:

Щеки в ласках майского дождя.

Незабвенны воды Леты, вдохновенно сердце и светло чело.

Нежность к прошлому – увы, но и она проходит

С возрастом минувших дней.

Я люблю тот город, где мосты разводят,

Где ночами летом ярче и светлей,

Чем в июньский полдень над Москвой-рекою.

В Москве жила тогда банальная тоска.

По ней, как с другом, я бродила со строкою

В пустоте счастливой рюкзака.

Снова осень яро хлещет листопадом по плечам,

Всегда любившим бремя строчек.

Плещет время, выбивая днища бочек.

В них вино из яблок.

Сад и ад – сажали и страдали.

«Было и прошло, было и прошло».

Мать Надежда красными цветами

Сеет звезды сквозь раскрытое окно.

2

Вишневый сок любви не остыл на губах.

Много знает о жизни сталинская «двушка».

Татьянин день плавно перетек в ночь.

26 вечером звонила подружка.

Кому-то третьему и еще кому-то хотелось тепла и света среди скал и утесов быта,

Золотого солнца на образах.

Под вечную музыку среди звезд кружится кинолента жизни.

А у нас на Новый год разбился хрустальный стакан.

Я люблю группу «Серьга».

А ты? Ты тоже.

Елку, даже две

Еще не убрали.

В доме сын, ты, я, кошка

И другие люди

И иные страны. Что в этом странного: телефон соединяет пространства.

Иногда моешься в Москве под душем в ванной,

А, кажется, плывешь по океану.

На океане мы не бывали,

Но бывали на море.

Впрочем – какая разница: там и там вода.

Главное, чтобы вечность витала над «и» и после,

А лодки ладоней стремились… хочется сказать – к кудрям.

Но мы не кудрявы.

Есть французский роман с названьем «Любовь длится три года».

Пусть, несмотря на это все же

Взрываются, как праздничные хлопушки,

Ее шампанские пузырьки под нежной кожей.

3.

НОЧЬ НАКАНУНЕ 60-ЛЕТИЯ СО ДНЯ ПОБЕДЫ НАД ФАШИЗМОМ В ВЕЛИКОЙ

ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

Осень-мазурка… В.Боровицкая

Плоти отмиранье – стих… Ю.Батяйкин

Ночь-скрипка, скрипка-ночь…

Кошка бродит по квартире, скрипя дверями:

Днем выспалась. И что ей до того, что я хлещу вино

Поэзии из многомерно-многомирного стакана.

«Подумаешь, - вступив со мной в безмолвный диалог,

мурлыкнет про себя, - Натрескаешься вечно иль вина иль сала,

бывает, и постом. И каешься потом».

Спит сын. Возлюбленный стирает в ванной.

Я слышу, как шумит вода, и знаю, что он скоро ее выключит:

Торопится и пользуется паузой рекламной,

Измучившись в бою «Спартак» и «ЦСКА».

В ночи под ночником мне в любви клянется Слава Зайцев.

Правда, это лежит на столике у моего дивана

Журнал с названьем «Леди март».

В нем фотопортрет и интервью кумира с его признаньями в любви

Ко всем красоткам мира.

Ночь. Я скриплю пером.

Москвы любимый житель,

Трамвайный пассажир,

Студент недоучившийся и вечный

Родом с Урала,

Матч пережив, фильм смотрит про войну с фашизмом.

Я положу перо. И знаю, что, потеряв частицу тела, приобрела часть жизни.

4

В горнице моей светло… Н.Рубцов

Кошка у электрорадиатора моет мягкой лапкой рот.

Время электронные часы наматывают на крест абсцисс и ординат.

Однонаправленность, уйдя от разнонаправленности,

Течет вперед, преодолев пороги и углы.

И я – вперед, к тому, с кем одинаковы, как две мои руки на паперти строки.

На блоковский валун, что в васильковом поле вечности, ступаю с нежностью.

Кто был там, знает, сколь прекрасен вид.

Душа стремится к бесконечности сквозь скоротечности обид.

Пусть в моей горнице не будет места пошлости. Пусть будет в ней высоко и тепло.

Простит Господь грехи любви виновнице, подумав:

«Той зимой в России много снега намело».

5.

ЛИСТОПАД В ШАХМАТОВО

В Шахматово листопад. Тихо листья летят.

Сквозь комнат шкатулки иду в переулки юности,

Дарившей права быть первой и стервой,

Влюбляться в красавцев, князей и поэтов,

Твердить лишь «Про это», про что говорить, увы, уже неприлично,

Отлично поняв, что посыпаны солью дороги, пудовой, несъеденной,

А ноги по-прежнему рьяны к трудам.

Далеко за каналом, над прудом, душою паря,

Отдыхаю в беседке из света и дыма.

«Соседкой» могла быть.

И была «Бенвенутой» без французского грима,

По просини просек небесных, летала, молода и красива.

Что дальше? Рассвет на закате. Румяна свежи и сердце распахнуто.

Са-шура, упал желтый лист на испанскую шаль.

А женщина в коконе света все ищет и ищет ответа.

ПРИМЕЧАНИЕ: «Соседка» и «Бенвенута» - фильмы с участием Фанни Ардан

6.

Андрею Гордиенко

Сломались сутки пополам:

Повисли в пространстве,

Как шарф на плече.

В то утро, когда не вернулась.

Все же Он прав:

Я роза только в твоей руке.

Изящен и прост поворот судьбы -

Рывок вперед, как бросок назад,

В то утро, когда не встретились мы.

Кто виноват? Вечный вопрос, мой друг.

Осенью птицы летят на юг.

Звезды вьют гнезда,

Но не вдруг.

Пролетит череда дней.

Я скажу тебе: «Привет!»

Ты ответишь «Привет!» тоже.

Судьба повернется к нам не рожей, а ликом.

Как всегда, начав говорить о пошлом,

Мы очнемся в великом… в то утро.

7.

Через Арбат небесный мост –

От сердца к сердцу.

Моя любовь Арбат – святая дверца.

«Квитне ясень» и «терен квитне».

На двух языках – одна молитва.

Смотрю в окно.

Весна сменила осень.

Зарю очам и ясную отраду в прохладу снегопада

Я и вы попросим.

Я и вы…

8.

За решетками тюля и кружев

В недоступный для пошлости миг

Обезврежен и обнаружен

Взрывоопасный родник.

Вдоль Никитской теку.

Я в изгнанье.

Без пошивочных и витрин.

Светом Гоголя

Луч мирозданья

На страницах моих «Мнемозин».

Вечной Женственности дом – инкунабулы.

Пусть в цепях – зато сохранней.

Я люблю в толчее вынашивать:

«Мне бы только дойти до храма!»

9.

ТОЛЬКО МОЙ ПУШКИН

Утром вставал, бросался к перу.

В волнах рассвета купался с Денницей.

Сто семьдесят минуло.

Но грезится, снится…

10.

Смычок опущен. Скрипка все поет.

Простите, струны,

Что вас тревожил ненароком.

Визит звезды на линию судьбы

Рождает поэтические строки, восторг и плач души

Под куполом небес,

В пространствах, что знакомы и случайны.

День света, день мечты.

Спасибо, что воскрес,

Что узкой дверью шел,

Рвя в клочья страсти тайны.

Волнуемый судьбой,

Звучит счастливый хор,

В котором все артисты – лишь солисты.

Нет граней бытия: мир кругл,

Как парус, полный жизненного смысла.

Да, она, увы – звезда!

Хоть может прядь помыть тем средством,

Что сугубо для мытья посуды.

В ней нет остуды к жизни.

Ей бы только превозмочь

Мороз былой зимы,

Плюя на все простуды.

11.

ПАРАДОКСЫ МОСКОВСКОГО ДВОРА

Павлу Васильеву

Я выбежала на улицу выбросить мусор.

Ледяной ветер вдруг принялся горячо целовать мои голые ноги.

Я удивилась, а моя душа улыбнулась.

И в ней стали глуше огни тревоги.